Операция 'Минотавр'
Шрифт:
– Руки на дверь, ноги расставить. Давай-ка, быстро. Олбрайт постоял подбоченившись, затем, подумав, принял требуемую позу.
– Микрофона на мне нет.
– Угу.
– Он старательно ощупал Олбрайта, включая мошонку. Проверил пояс, туфли и авторучку. И темные очки. Изучил заплату на джинсах. Затем отобрал бумажник и отступил к умывальнику.
– Можете повернуться.
Олбрайт спокойно наблюдал, как Джуди проверяет его документы. Долго рассматривает водительские права, читательский билет, паспорт и
Двадцать сотенных бумажек, - Сыграем вечерком в покер?
– Я предпочитаю расплачиваться наличными.
– Зачем тогда кредитные карточки?
– На всякий случай. Джуди вернул ему бумажник.
– Если хотите поговорить со мной, выйдите в зал и отмените заказ. Оставьте чаевые. Поедем туда, куда я захочу. Ведите вы, но в машине ни слова. Ясно?
– Хорошо.
В машине Джуди показал, куда ехать. Он наблюдал за шоссе. Никто их не преследует. Он заставил Олбрайта несколько раз развернуться и после этого ехать на восток. Километров через тридцать показался большой дом у перекрестка. По знаку Джуди Олбрайт заехал на площадку и заглушил двигатель.
Они зашли в закусочную, и Джуди сел так, чтобы видеть дверь.
– Как вы сказали?
– Скрупул.
– И что это значит?
– "Скрупул" - это пароль файла в компьютерной системе Пентагона. Файл относится к вашему отделу. Это "Афина". Я дам вам все пароли к нему. Скопируйте файл "Афины" на дискету и отдайте мне.
– Весь файл? Все документы?
– Да. Может, они и не уместятся на одной дискете.
– Может быть. Что я от этого буду иметь?
– Сто штук.
Капитан 3-го ранга Чад Джуди недоверчиво взглянул на него, затем осмотрел зал. Подошел официант. Они потребовали пиво и меню.
– Что вам известно об этом файле?
– спросил Джуди.
– Я вам не скажу. Достаточно того, что он мне нужен.
– Зачем?
– Вам следует знать только одно - он мне нужен за сто тысяч долларов.
– Не похоже, что он вам так уж сильно нужен.
– Во что вы оцениваете "сильно нужен"?
– Если вы решите, что готовы отдать за него четверть миллиона, тогда приходите ко мне. Половину авансом, половину при получении. Наличными. Мятыми двадцатками.
– Нет. Это чересчур... нет! Джуди раскрыл меню.
– Я, наверное, возьму чизбургер с ветчиной. А вы?
– Обыкновенный гамбургер.
Джуди кивнул и стал незаметно оглядывать зал в ожидании официанта.
Когда они, справившись с едой, пили кофе, Олбрайт спросил:
– Если я дам вам пятьдесят сегодня и пятьдесят в понедельник, когда я получу дискеты?
– Когда вы принесете остальные деньги?
– В следующий понедельник.
– Вот тогда будут вам и дискеты.
***
В семь часов Луис Камачо позвонил
– Привет. Ты уже там?
– О, Луис. Здесь будет хорошо. Мои старики немного удивились, но очень рады видеть нас.
– Ладно. Все будет нормально.
– Что ты делал днем? Что ты ел на обед? Три или четыре минуты они обсуждали состояние продуктовых запасов в доме, потом Камачо пожелал ей спокойной ночи.
Через полтора часа зазвонил телефон.
– Он едет домой, - доложил Дрейфус.
– Кто был с ним?
– Не знаю. Мы сфотографировали их в инфракрасных лучах на мосту Чесапик-Бей. Фотограф не обещает, что снимок получится. Они въехали в столичный округ и ненадолго останавливались в Блейденсберге. Потом объект высадил пассажира у станции метро, и тот исчез прежде, чем наш человек успел зайти в зал. Объект едет в вашу сторону. Минут через пять будет дома.
– Пошлите кого-нибудь к дому Чада Джуди. Может, он заметит, как тот возвращается. И возьмите список номеров машин, стоявших у того бара, где объект подобрал пассажира. Пропустите их через компьютер.
– Есть, шеф. Что еще?
– Когда будет готов снимок?
– Завтра.
– Ладно.
– Я пометил, где они находились на стоянке. Может быть, завтра придем с ордером и сделаем обыск.
– Сегодня вечером или завтра объект будет много разговаривать по телефону.
Будьте начеку.
– Вы уверены, что он начинает активные действия?
– Ему некуда деться. Он должен или ставить мат, или сдаваться.
– Держите пистолет под рукой.
***
В воскресенье утром Луис Камачо красил скамейки во дворе, когда Харлан Олбрайт окликнул его через забор. Он зашел в калитку и уселся на стуле.
– У меня есть еще одна кисть, если хотите помочь. Олбрайт хмыкнул и отхлебнул кофе.
– Кто сказал, что Том Сойер умер? Извините. У меня утром кое-какие дела. Он взглянул на дом.
– Где Салли?
– Уехала к матери.
– Камачо красил ножку стола, не поднимая головы.
– Вот как?
– Женщины, - пробурчал Камачо.
– М-да. На неделю, на две?
– Не знаю.
– Примерно так, что ли?
– Ну да.
– А мальчик?
– С ней. Он уже сто лет не был у бабушки с дедушкой. Конечно, не хотел ехать.
Олбрайт наблюдал, как Камачо красит стол. Краска стекала ему на пальцы, и он вытирал их о траву.
– Знаете, днем может быть дождь.
– Вот так мне везет.
– Почему бы вам не сложить вещички и не отправиться наконец домой?
Камачо сунул кисть в ведро и распрямился. Он пристально посмотрел на Олбрайта, пытаясь прочесть его мысли.
– Вы имеете в виду - в Россию?
– Ну да. Сколько вы здесь? Двадцать восемь или двадцать девять лет?
– Тридцать один.