Операция «Преториус»
Шрифт:
— Зачем? Что, он тоже работает у вас?
— А какое тебе дело? Встреться с ним и расскажи о своем плане. И как бы между прочим спроси, куда обратиться. Он посоветует тебе.
— Почему ты раньше не сказала, что он работает у вас?
— Не сказала раньше, не скажу позже и теперь также не говорю, что он работает у нас. Я только говорю, чтобы ты рассказал ему о своем плане. Если ты скажешь, что это посоветовала тебе я, погубишь и себя и меня. Будь разумным…
Он хотел что-то сказать, но она прикрыла ему рот своей ладонью.
— Ни слова. Обними меня и забудь о своих планах…
II
— Дорогой
— Кто?
— Видимо, Адольф Гитлер и адмирал Дениц. Ты, наверное, догадываешься, что это крупнейшая операция, какую мы когда-либо проводили. Риск большой, да и деньги немалые. Она потребует около полумиллиона долларов.
Георг был вне себя от радости.
— Ты думаешь, утвердят?
— Эта идея намного раньше появилась у шефа разведки. Твой план проработан специалистами в мельчайших деталях. Он получил высочайшую оценку.
— Когда мне сообщат решение?
— Не горячись, Георг. Еще немного покопаются в твоей биографии, без этого не обойтись. Ты ведь ничего не скрыл от меня?
Нет, ничего, ничего такого, о чем могут узнать они. Родился он в Германии в 1903 году. Помнит, что мать была активисткой социал-демократической партии, возглавляла местную организацию, была даже избрана в городской совет. Но вместе с другими поддержала милитаристскую линию Вильгельма и после прихода Гитлера к власти стала ярой нацисткой. Ведь это она уговаривала Георга вернуться, обещала быструю карьеру. В последнее время он возненавидел ее за это, но кто знает, может быть, он действительно сделает карьеру…
Во время первой мировой войны он добровольцем вступил в армию. Однако его не послали на фронт, поскольку он был слишком молод. Его использовали в качестве писаря в комендатуре немецкой оккупационной армии в Лилле. После поражения Германии он нашел новых покровителей: французов, оккупировавших Германию. Он служил у них в комендатуре переводчиком. Вальтер К. об этом не знает. Он только знает, что Георг не смог найти себе места в Веймарской республике, разрушенной войной, обнищавшей.
Георг поехал в Швейцарию. Но работа, которую ему там предложили, не удовлетворяла его амбиции. Он не хотел становиться заурядным человеком. Но где найти счастье? В ту пору ходили легенды о высоком жизненном уровне в Америке, о фантастических возможностях, которые ожидают там предприимчивых людей. Георг был предприимчивым. Настолько предприимчивым, что зайцем доплыл до Америки. Ему повезло. Он слышал, что большую карьеру в Америке можно сделать, начав с чистки ботинок на вокзале, торговли спичками, разноски газет. Георг начал с должности официанта. Получалось неплохо, но он был недоволен заработком. Довольно быстро он уладил иммиграционные формальности. И это ему удалось. Он решил принять американское гражданство, подал прошение, нашел поддержку. Через некоторое время удалось и это. Вскоре захотелось стать управляющим большой гостиницей, чтобы с течением времени стать и ее владельцем. Получилось и это: он стал управляющим большой гостиницей в Сакраменто.
Оставалось еще попасть в американскую элиту. И он подал заявление в высшее военное авиационное училище. Но на офицерское звание имели право только граждане США, а тогда у него еще не было американского гражданства. Что же, начинать с рядового? Нет, это не для Георга. Именно тогда разразился
Вальтер К. не должен знать о том, что Георг любил когда-то Америку, верил в нее, в ее военную и экономическую мощь. И что перестал любить ее только тогда, когда лишился капитала.
— А потом, — рассказывал он Вальтеру, — ты уже знаешь, как было. В Штаты приехала моя мать, рассказала мне правду о фюрере и о том, что происходит в стране. Привезла «Майн кампф». Это моя библия. Я был счастлив, что верил в Германию и в ее грядущее мировое владычество. Это были прекрасные времена…
— Были? — резко бросил Вальтер К.
— И есть, — сразу же парировал Георг. — Мне не нужно доказывать тебе, что в любой момент я готов отдать жизнь за фюрера.
— Возможно, — с важностью поддержал Вальтер, — что фюрер в любую минуту может этого потребовать. Нельзя, чтобы он в тебе обманулся. Слышишь, Георг?
Они сидели в укромном уголке тихой, отдаленной от центра столовой. Вальтер взял стоявшую между ними глиняную бутылку с пивом и разлил его по бокалам. Официант принес две мисочки с тушеной капустой и поставил их на бело-голубую клеенчатую салфетку. Георг услышал песенку, которую пели проходящие по улице солдаты: «Und morgen die ganze Welt… — А завтра весь мир…»
III
В апреле 1942 года Георг получил письмо, подписанное главным редактором армейской газеты «Кавказ»: «Вас просят немедленно лично переговорить с главным редактором «Кавказа», Берлин, Ранкенштрассе. Мы хотели бы предложить Вам постоянное и выгодное сотрудничество».
Аналогичные письма получили еще десять других американцев немецкого происхождения, проходящих в полицейских документах как «дойч-американер».
В числе адресов, куда пошли письма главного редактора «Кавказа», были даже концлагерь и тюрьмы. Поскольку газета принадлежала армейскому командованию, вызванных незамедлительно освобождали с работы, выпускали из тюрем, снимали с фронта.
Одиннадцать кандидатов доложили о прибытии в помещение редакции на Ранкенштрассе.
В скромно обставленной приемной царило напряженное молчание: одиннадцать мужчин ожидали разгадки секрета писем.
Дверь кабинета главного редактора распахнулась. В ней стоял коренастый мужчина в мундире старшего лейтенанта пехоты. Несколько человек из присутствующих сразу же узнали его, он был известен им по Чикаго, где редактировал скромную газету, выходившую на немецком языке. Это был Каппе, ныне старший лейтенант Каппе из 1-го отдела абвера.
— Добрый день, господа, — улыбнулся он уголками губ. — Все в сборе? Итак, прошу.
Он пропустил их в кабинет и закрыл обитую кожей дверь. Встал за столом.
— Господа, — начал он, внимательно приглядываясь к Георгу, — мои господа, — повторил он, изучая по очереди физиономии остальных десяти мужчин, — если вы полагаете, что мы горим желанием сделать из вас журналистов, то вы серьезно ошибаетесь. Публицистика — прекрасная вещь, укрепляющая могущество и величие «третьего рейха», вообще работа газетчика — это достойная похвалы профессия. Однако у меня — а зовут меня Каппе, господа, — для вас другое предложение, более достойное вас. Оно заключается не в бумагомарании, а в совершении героических подвигов во время одной гигантской акции, требующей возвращения моих уважаемых гостей в Соединенные Штаты… Фюреру известно о вас все, он знает о каждом из вас. Фюрер ждет вашего ответа. Я слушаю.