Операция "Спасение"
Шрифт:
— Ты не хочешь есть?
— Что-то аппетита нет, — он отодвинул от себя тарелку.
— Можно тогда я съем? — дождавшись разрешения, она тут же схватила пирог, поднесла к затылку, и острые зубы благодарно приняли подношение.
— Ты не заболел, Гораций? — Птица со своим обычным чуть строгим, чуть встревоженным выражением положила ладонь ему на лоб.
— Нет, мисс Перегрин, я… мне приснился сон.
— Вещий сон? — спросила с противоположного конца стола Эмма.
— Да.
— Ты нам его покажешь? —
— Нну… — он хотел показать его одной директрисе. — Честно говоря, в нём много неприятного. Много крови, огня и убийств. Вам это испортит аппетит.
— Кого ты пугаешь? — хмыкнул Енох. — Мы уже навидались и того, и другого, и третьего.
— Тогда ладно, — почему-то сейчас Гораций ощутил сильнейшее волнение.
После завтрака они собрались в гостиной — ежедневный ритуал, не менее привычный, чем общие ужины, прогулки к озеру или перезапуск петли. Мисс Перегрин задёрнула шторы, а Гораций вставил в глаз монокль. Поток голубоватого света хлынул на светлую ткань, которой была задрапирована стена.
Раньше, проецируя сны, Гораций никогда не задумывался, что впускает других людей во что-то личное, принадлежащее только ему. Даже в тот раз, когда он показал всем почти состоявшийся поцелуй Эммы и Джейка, угрызений совести не было. Но сейчас он впервые задумался, что этот сон, возможно, предназначен лишь для него, и напрасно он посвящает в тайну других детей…
Но у них нет тайн друг от друга. Все они — одна семья: и странные дети, и мисс Перегрин, и недавно прибывший Джейк. Если этот сон кажется Горацию таким важным, надо его показать.
Дети реагировали по-разному. Увидев кровь, Фиона испуганно вздрогнула и прижалась к Эмме, та, опустив голову, зашептала что-то утешающее. Бронвин совсем отвернулась, уткнувшись в грудь Оливии — та обняла девочку затянутой в перчатку рукой. Енох, наклонившись вперёд, пристально разглядывал Кэрри, на лице Джейка были изумление и страх, Клэр дрожала, зубы обеих её ртов выбивали мелкую дробь. По близнецам было сложно что-либо понять, Миллард обозначал своё присутствие аханьем, Хью вжался в спинку дивана. На мисс Перегрин Гораций взглянуть не посмел.
Когда «кино» закончилось, заговорили все разом.
— Какой ужас! — Эмма поднесла руки к щекам. — Что это значит, Гораций?
— Кто эта девушка? — в унисон с ней спросил Миллард.
— Она страшная, — пискнула Бронвин.
— Что это за место? — нахмурился Енох.
Близнецы оживлённо жестикулировали, Клэр переводила взгляд с одного на другого, Фиона пыталась съёжиться и стать незаметной. Гораций покосился на мисс Перегрин и поразился выражению её лица — такой встревоженной она не выглядела даже в тот день, когда им нанёс визит Бэррон. Тогда она была решительной, с плотно сжатыми губами и короткими, точными репликами… а сейчас Птица молчала, и это молчание пугало Горация. Лучше бы
— Гораций! Ты нас слышишь? — Эмма обеспокоенно заглянула ему в лицо.
— Да, — он с трудом перевёл взгляд на девушку. — Я не знаю, что это значит. Я только вижу вещие сны, но не умею их толковать. Единственное, что я знаю — её зовут Кэрри.
— Мы слышали, — кивнула Эмма. — Это имя… оно как будто звучало в воздухе. Такое бывает во снах.
— Она одна из наших, верно, мисс Перегрин? — Миллард обратился к директрисе. — Она странная, верно?
— Она сумасшедшая, — заявил Хью. — Сожгла почти весь город и…
— Стойте! — от резкого крика Джейка все подскочили. — Я знаю, кто она, — торопливо заговорил Портман. — Когда я ещё жил в своём времени, и мне было лет тринадцать, ко мне приезжал мой кузен Стив. Он рассказывал историю про Кэрри… Райт, кажется. Или нет, Уайт! Это было в маленьком городке Чемберлен, в штате Мэн, где-то в семидесятых. Над ней издевались в школе, а ещё у неё была религиозная фанатичка-мать. На выпускном балу над Кэрри подшутили, облив её свиной кровью, а она… у неё были способности к телекинезу, и она разнесла весь город.
— Способности к чему? — переспросил Хью.
— Телекинез — это способность передвигать предметы, не прикасаясь к ним, — пояснила Альма Перегрин. — Продолжай, Джейк. Что стало с Кэрри Уайт?
— Она умерла. Убила мать, которая пыталась убить её, а потом завалила дом камнями, — Джейк перевёл дух. — Про неё в своё время много писали — газеты, книги, даже один фильм был снят.
— Бедняжка, — тихо произнесла Оливия.
— Бедняжка? — обрушился на неё Енох. — Да она убила кучу людей и сожгла город! Она сумасшедшая!
— Она защищалась! Её вынудили! — возмутилась Оливия. — Наверное, каждый из нас поступил бы так на её месте… или нет… — она умолкла.
— Но это случилось давно, лет сорок назад, — недоуменно пробормотал Джейк. — Я не понимаю, почему вдруг Горацию это приснилось.
— Случится, — поправил его Гораций. — Мы живём в тысяча девятьсот сорок третьем году, не забыл?
— Ах да, точно, — Джейк покраснел. — Я всё ещё к этому не привык.
— Гораций! — Оливия хлопнула рукой по ручке кресла, — ты гений!
— Не спорю, — сновидец повернулся к ней, — но в чём заключается моя гениальность на сей раз?
— Повтори, пожалуйста, что ты сказал Джейку.
— Я сказал, что всё, что мне приснилось, случится в будущем, — повторил Гораций.
— Верно! — глаза Оливии засверкали. — Этого ещё не произошло, понимаете? Мы можем это предотвратить!
— Ты сошла с ума! — воскликнул Енох. — Я не позволю тебе рисковать своей жизнью ради этой сумасшедшей!
— Моя жизнь принадлежит мне, и только я могу ей распоряжаться, — ощетинилась Оливия.