Операция "Спасение"
Шрифт:
— Я никогда не летала на самолёте, — призналась Кэрри.
— Не советую начинать, — усмехнулась Оливия. — То есть, это интересно, но уж очень я боюсь высоты. Я вообще много чего стала бояться после того пожара, поэтому родители и отправили меня сюда, к деду. Он живёт почти отшельником, и считается, что я помогаю ему по дому, ухаживаю за ним…
— Ты будешь ходить в нашу школу? — казалось, Кэрри в мыслях ругает себя за каждый произнесённый вопрос.
— Нет, я закончила школу в прошлом году. Кэрнхолмская школа — конечно, о ней мало кто слышал,
— Это хорошо, — неожиданно вырвалось у Кэрри.
— Что о нашей школе мало кто слышал?
— Нет, что ты не будешь ходить в нашу школу. Там… — она пыталась подобрать слова, — над тобой бы смеялись Они, — Кэрри выделила это слово. — Я знаю, я кажусь тебе странной, и, наверное, это не по-христиански, и мама говорит, я сама во всём виновата, но как же я их ненавижу! — почти выкрикнув последнее слово, она замолчала, как будто устав от столь длинной речи, карие глаза бездумно уставились куда-то в сторону.
— Я понимаю, — подумав, произнесла Оливия. — Меня тоже считают странной, и надо мной тоже иногда смеются — ты же видела, что случилось с самолётом. Нет, я правда понимаю, — добавила она, видя, как Кэрри мотает головой. — Я понимаю лучше, чем тебе кажется. И нам, странным, надо держаться вместе.
— Вот магазин, — Кэрри, словно выйдя из оцепенения, кивнула на дверь. — Мне пора идти, — она развернулась и почти бегом пустилась прочь.
========== 4. Немного психологии. ==========
Всё это произошло так неожиданно, что Оливия не успела даже окликнуть Кэрри — она так и застыла у двери с поднятой рукой, потом сжала кулак и медленно опустила.
«Дура!» — выругала она сама себя. «Зачем было сразу выкладывать всё о себе да ещё и предлагать помощь? Наверняка Кэрри приняла тебя за сумасшедшую или решила, что ты хочешь над ней посмеяться! Ну вот что ты скажешь мисс Перегрин?»
Проклиная себя, Оливия зашла в магазин, побродила вдоль полок, купила пару булочек — они были самым знакомым из богатого набора продуктов, расплатилась и вышла. Забыв о правилах хорошего тона, она съела булочки прямо на улице. Позже ей пришлось зайти в другой магазин и купить воды, чтобы утолить жажду. Оставшееся до заката время прошло в бесцельном блуждании по Чемберлену. Ну, почти в бесцельном, — Оливия разобралась в хитросплетении улиц, так что какая-то польза в прогулке всё-таки была.
Когда пришло время возвращаться, она пошла к заброшенному дому не прямо, а кругами, пару раз пряталась в кусты и выжидала — нет ли слежки. Ни пустот, ни людей с белыми глазами, ни даже просто любопытных не наблюдалось, и Оливия с облегчением скользнула в дом.
Он был так же тих и пуст, как днём, скрипели половицы, попискивали мыши. Чтобы разогнать темноту, Оливия стащила перчатку и разожгла огонь — не то, чтобы мисс Перегрин это разрешала, но её всё равно никто не увидит. Путь в подвал показался короче, чем днём, а через открытую дверь чёрного хода веяло свежим октябрьским воздухом родного сорок третьего года.
— Оливия! Ты вернулась! — перед ней замаячил почти не различимый в темноте костюм Милларда.
—
— Ну, как всё прошло? — нетерпеливо поинтересовался Джейк.
— Могло быть и хуже, — она обернула плечи накидкой, которую ранее из-за жары скинула. — Я умираю с голоду.
— Ужин ты пропустила, но Эмма тебя накормит, — из тени появилась Птица. — Пойдём, ты поешь и всё расскажешь, а потом я перезапущу петлю.
Пока Оливия, уплетая жаркое из свинины, рассказывала о своём знакомстве с Кэрри Уайт, собравшиеся вокруг дети молчали, но едва она закончила, комната огласилась звонкими голосами.
— Я бы хотела посмотреть на будущее, — заявила Клэр.
— Значит, Кэрри не такая страшная, как нам показал Гораций, — задумчиво протянул Хью.
— Значит, в будущем джинсы станут носить все поголовно? Вот вам и одежда для ковбоев, — присвистнул Гораций.
— Она предупреждала тебя насчёт своих одноклассников — значит, ты ей понравилась, Олив, — убеждённо сказала Эмма.
— Какой же я дурак — про автомобили помнил, а про самолёты забыл! — Джейк хлопнул себя по лбу.
— Ничего, это мне даже помогло, — утешила его Оливия. — Теперь нас обеих будут считать ненормальными — может, благодаря этому мы сдружимся.
Альма Перегрин, к её облегчению, одобрительно отозвалась о разговоре с Кэрри.
— С девочкой давно уже никто не общался дружелюбно, поэтому она не знает, как себя вести, — сказала Птица. — А когда человек встречается с чем-то незнакомым, он боится этого. Неудивительно, что Кэрри сбежала. Продолжай в том же духе, Оливия. Дай девочке понять, что ей незачем бояться тебя.
— Вы думаете, она захочет встретиться со мной снова?
— Ты — её единственная надежда, единственная связь с внешним миром. И единственный человек, который относится к ней хорошо. Кэрри не глупа, она это хорошо понимает.
Уже поздно ночью, после перезапуска петли, когда Оливия направлялась в свою комнату, перед ней в коридоре мелькнула тень, приблизилась и обрела очертания Еноха.
— Прости, что не пошёл тебя встречать. Я… сам не знаю, что на меня нашло.
— Ничего, я нормально добралась. Ты ведь был в столовой и всё слышал, — Оливия сама не понимала, почему говорит так холодно. Как будто она не огнём, а льдом управляет, честное слово!
— Да, конечно. Я просто хотел сказать… Если тебе понадобится моя помощь — я готов.
— В чём ты можешь мне помочь? — и откуда этот ледок в голосе?
— Если тебе будет угрожать опасность…
— Енох, Кэрри — не чудовище, она просто запуганная девушка, у которой вдруг проявилась её странность.
— Я не только о Кэрри говорю, — тихо перебил Енох. — Там ведь и её одноклассники, и учителя, и полиция…
— Я сама смогу себя защитить, — температура голоса достигла арктического льда, и Оливия не выдержала. — Енох, я не знаю, почему я так с тобой говорю! Я почему-то всё время всё порчу — днём с Кэрри, сейчас с тобой. Я почти жалею, что взялась за это!