Опередить дьявола
Шрифт:
— Опять у нас ощущения? Я правильно понимаю?
— Издеваешься?
— Нет. Это ты, сержант, надо мной издеваешься. Меня дома ждут жена и дети, и тебе никто не дал право… никто… — Он замолчал, тяжело дыша, не сводя с нее глаз. — Да что с тобой? Шесть месяцев тебе не было дела до нас до всех. Гори все огнем. А тут вдруг, ни с того ни с сего, закусила удила и готова положить нас обоих.
Фли потеряла дар речи. Она знала Велларда семь лет. Она была крестной его дочери. Она произнесла речь на его свадьбе, навещала его в больнице после операции по удалению грыжи. Они блестяще сработались. Он ее ни разу не
— Значит, ты со мной не идешь?
— Извини. Всему есть предел.
Она замолкла, оглянулась на стену и, снова оборотясь к нему, но избегая встречаться с ним взглядом, изрекла:
— Ну что ж. — Забрала у него батарейку и снова вставила в рацию.
— …выходите немедленно, — прорезался голос Кэффри. — Если это будет продолжаться, я вызову сюда вашего инспектора.
— Он говорит, чтобы вы выходили, — повторил связной бесстрастно. — Немедленно. В противном случае он вызовет вашего…
— Спасибо. — Она наклонилась к рации вплотную и отчетливо произнесла: — Я слышала. Скажи мистеру Кэффри, что один человек выходит, вместе с лодкой. А пока, — она расстегнула молнию на нагрудном кармане, выудила оттуда гарнитуру и повесила себе на шею, — я перехожу на «вокс» [12] . Ты понял? Не факт, что сохранится линия обзора.
— Что вы там себе вбили в голову, черт подери? — закричал Кэффри.
Она отключила связь и замурлыкала себе под нос. После того как она продерется через эту гряду и удостоверится, что дальше уже выход с другой стороны, а не новые завалы, да еще по дороге — а вдруг? — найдет что-то такое, что выведет их на Марту, Кэффри прикусит язык. Может, даже ее поблагодарит.
12
«Вокс» — реле, управляемое голосом.
— Ага, — сказала она себе под нос. — Поблагодарит он тебя, как же. Красивая сказка.
— Что ты там бормочешь? — спросил Веллард.
— Ничего, — отозвалась она. — Проверяю гарнитуру.
Ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать, что он сейчас делает. Сокрушенно мотает башкой, как бы говоря: Почему именно ко мне, человеку в высшей степени разумному, притягивает разных психов, как магнитом?
Веллард загружал лодку с горестным выражением лица. Избегая встречаться взглядом с товарищем, она достала из пластикового футляра инструменты для прорубки туннеля. Вряд ли они когда-нибудь вернутся к этому моменту. Вооружившись лопатой и всем прочим, она пошлепала к завалу. Она принялась сбивать породу, куски глины отваливались и уходили в воду. Пробив брешь, она закидывала туда инструмент, рассчитывая, что позже там его найдет. Ей понадобилось минуты три, чтобы, где ползком, где в полный рост, взобраться по каменной осыпи до самого верха. Она уже тяжело дышала, но останавливаться не собиралась. Она заработала лопатой, выворачивая пласты тяжелой земли, слыша, как они обрушиваются у нее за спиной и плюхаются в канал.
Прошло еще минут пять, когда рядом вдруг вырос Веллард.
— Ты уже должен был проделать полпути обратно. — Она повернулась и увидела надувную лодку на черной глади. — Что происходит?
— А ты как думаешь? — ответил он вопросом на вопрос.
— Ты же не идешь со мной.
— Нет. Но я могу копать. Освободить тебя, по
Она передала ему лопату, уселась на гребень и несколько минут наблюдала молча. Вспомнились его слова: Меня дома ждут жена и дети, и тебе никто не дал права, никто… Вдруг навалилась усталость. Страшная усталость.
— О’кей. — Она положила руку ему на плечо. — Можешь остановиться. Достаточно.
Они сидели, разглядывая проделанный им лаз.
— Маловат, — сказал Веллард.
— Нормально.
Она достала из кобуры светодиодный фонарик «мэглайт», включила и, держа его перед собой, поползла в узкий лаз.
— Так и есть, — тихо сказала она, оценив обстановку. — Ну-ну. Ух ты.
— Что там?
Она присвистнула.
— Я не ошиблась. — Она вылезла из лаза. — Там есть ниша. — Она спрятала «мэглайт» в кобуру, сняла каску с прикрепленным к ней фонарем, сняла дозиметр. Веллард следил за ее манипуляциями.
— Ты сама нас учила никогда не снимать оборудование.
— А сейчас учу обратному. Иначе я не пролезу. — Теперь она возилась с ребризером фирмы «Dr"ager».
— И без ребризера? Я не могу тебя так отпустить. Она передала ему все аварийное оборудование.
— Не можешь? У меня нет жены и детей. Если со мной что-то случится, плакать никто не будет.
— Неправда. Ты знаешь, как…
— Веллард, ш-ш-ш. Держи и помалкивай.
Он положил ребризер на осыпь, не говоря ни слова.
— На вот, привяжи. — Она дала ему конец полустатической страховочной веревки, чтобы он закрепил его сзади к ремням. Он упер колено ей в спину и затянул посильнее.
— О’кей, — голос его ничего не выражал, — ты в порядке?
Она просунула голову и плечи в темный лаз. Свисающие корни щекотали шею и спину, точно пальцы. Отталкиваясь локтями, она сумела продвинуться почти на метр.
— Подтолкни!
После небольшой паузы она почувствовала, что ее ухватили за ноги и толкают изо всех сил. Вот только безрезультатно. Но со второй попытки, с громким чавкающим звуком, она выскочила из тесной горловины, как пробка из бутылки, вся в грязи, и не то сползла, не то скатилась вниз по осыпи, пока не плюхнулась в канал уже на той стороне.
— Ё-моё! — Она села, отплевываясь и откашливаясь. Густая тухлая вода колыхалась вокруг, потревоженная ее падением. Рядом бултыхнулся какой-то камешек. Судя по звуку, здесь совсем мелко. Она наклонилась и пошарила в грязи. Ее фонарик. — Молоток, — крикнула она Велларду. — Ты молоток.
— Я ничего не слышу, сержант.
— Чертов глухарь!
— О, другое дело.
Она включила фонарик и встала на ноги. Тухлая вода стекала с нее ручьями. Она посветила вокруг. Кирпичные стены, обшарпанный свод, от которого отвалились куски, новые трещины, грозящие новыми камнепадами, колышущаяся вода… и впереди, в каких-нибудь тридцати футах, еще один завал.
— Видишь что-нибудь?
Она не ответила. Ниша была пуста, если не считать старой угольной баржи, а точнее, одной кормы, выглядывавшей из-под следующего завала. Здесь было так мелко, что даже ребенок — или его тело — торчало бы из воды. Фли дошлепала до баржи и, заглянув внутрь, посветила фонариком. Наслоения ила, плавающие деревяшки. Больше ничего.
Она уперлась локтями о палубу и зарылась лицом в ладони. Стоило так далеко забираться, чтобы уйти ни с чем! Интуиция ее подвела. Пустая трата времени и сил. Хоть плачь.