Опередить дьявола

Хайдер Мо

Она сделала глоток. Поставила стакан.

— Было дело.

— Из-за чего?

— Я остановилась в неположенном месте. Слишком близко от «зебры». Она на меня накричала. По делу. Но я бурно отреагировала. Я пролила на себя горячий кофе и… и была на взводе.

— Так вы ее не знали?

— Первый раз видела.

— А она вас? Может, она знала ваше имя?

— Я сильно сомневаюсь. А почему вы спрашиваете?

— А как насчет других свидетелей? Имя кого-либо из них вам известно?

— Мы здесь недавно, около года, но так как город маленький, то людей в основном узнаешь

в лицо, а не по именам.

— Так вы полагаете, что ваше имя им неизвестно?

— Вряд ли. А что?

— Вы говорили об этом с кем-то из ваших друзей?

— Только с мамой и сестрой. А это секрет?

— Где они живут — ваша мама и сестра?

— В Уилтшире и в Кейншеме.

— И достаточно. Больше ни с кем не говорите.

— Если вы объясните почему.

— Нам не нужно, чтобы масс-медиа устроили из этого цирк.

Дверь в кухню открылась, и вошла женщина-офицер из подразделения по защите детей, подвергающихся насилию. Она подошла бесшумно в своих мягких туфлях и положила перед ним скрепленные степлером бумаги.

— Зря вы ее снова допрашиваете, — попеняла ему Джэнис, как будто постаревшая за один день. — Оставьте девочку в покое. Ее силы небеспредельны. — Джэнис с шумом отодвинула стул. — Как она вообще?

— Нормально.

— Мы можем уйти? Я хочу побыть с Эмили наедине, если не возражаете.

Кэффри молча кивнул. Он проводил ее глазами. Через секунду-другую Кори поднялся. Одним махом допил водку и вышел следом за женой. Женщина-офицер села напротив Кэффри и встретилась с ним взглядом.

— Я все сделала, как вы просили. — Она мотнула головой в сторону листка с вопросами, которые задавала девочке. — В этом возрасте трудно отделить реальность от вымысла. Сейчас она играет, но в таком возрасте на быструю адаптацию рассчитывать не приходится. Учтите, дети выражают свои мысли нелинейно, как вы и я, но…

— Но?

Она покачала головой.

— Мне кажется, к тому, что она рассказала своей маме, ни убавить, ни прибавить. Это было зафиксировано в полицейском участке и отражено в ваших записях. Что угонщик почти ничего не говорил, что он был в перчатках, что он себя не трогал где не надо. В этом я ей верю. Он сказал, что сделает больно ее кукле, кролику Джасперу. В данную минуту ее это беспокоит больше всего.

— Он не угостил ее блинами?

— Судя по всему, до этого дело не дошло. Все случилось слишком быстро. Он не справился с управлением и произнес «нехорошее слово». А после аварии сразу выскочил из машины и исчез.

— Меня чуть не занесло по дороге сюда, — подала голос Ник. Стоя возле раковины, она старательно выдавливала ложечкой заварку из чайного пакетика. — В такую погоду дороги — это конец света.

— Только не для Эмили, — сказал Кэффри. — Ее эта дорога, можно сказать, спасла.

— А Марта, вы думаете, не выжила, — сказала Ник будничным тоном.

— Сказать вам, Ник, что я на самом деле думаю? На данный момент я не думаю ничего.

Он раскрыл другую часть карты и прошелся пальцем по маршруту, до самой точки, где угонщик, потеряв контроль над машиной, выскочил из «ауди» на обочину. Он не попытался утащить Эмили с собой — просто убежал в поле. Свидетелей не было,

так что прошло немало времени, прежде чем девочку обнаружили рыдающей на заднем сиденье — она прижимала к себе школьный ранец, как будто собиралась им защищаться. Странно, но дорога, которую он выбрал, никуда не вела.

— Петля, — в задумчивости себе под нос пробормотал Кэффри. — Видишь, она никуда не ведет. — Его палец вернулся назад тем же маршрутом до точки, где была захвачена Эмили, и стало понятно, что угонщик повез ее по шоссе А303, а затем по А350, который после Фрома соединяется с А36, — то самое место, где скрытые камеры наружного наблюдения должны были засечь «ярис» Брэдли или «воксхолл». Вот только, увы, угонщик съехал с А36, не дожидаясь встречи с камерами. Он предпочел второстепенную объездную дорогу, которая, пропетляв пару миль, снова выводила на шоссе. Авария случилась до перекрестка, выводившего его на главную магистраль, а если б не авария, то он успешно миновал бы все камеры наблюдения. Он как будто знал об их существовании.

Кэффри сложил карту и сунул в папку. Эти камеры заметить невозможно. При проведении тайных операций, подобных этой, подразделение по расследованию дорожных нарушений использовало фургоны с логотипом газоперевозок. Угонщику помогал сам дьявол. Кэффри глянул на пустой стакан и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Это была женщина из ГИЖОДа.

— Что? — спросил он. — В чем дело?

— Вы не хотите с ней поговорить? С Эмили? Она напугана. И хочет убедиться, что мы что-то делаем. Пока она видела только меня и оэсэсницу. Она должна увидеть, что этим занимается мужчина, облеченный властью. Ее надо успокоить, объяснить, что не все мужчины злые.

Кэффри вздохнул. Ему хотелось сказать, что дети для него загадка, что если в кого-то они и вселяют уверенность, то на него навевают печаль. И страх за их будущее. Но он ничего не сказал. Просто встал и понуро убрал карту в папку.

— Ладно. Где она?

27

Эмили устроилась на огромной двуспальной кровати, а по обе стороны от нее Джэнис и Кори. Ее школьную форму забрали медэксперты, и сейчас она была в удобном спортивном костюме кремового цвета и пуховых голубых носочках. Она сидела по-турецки, прижимая к себе облезлого плюшевого кролика. Темные волосы забраны в хвостик. Четыре годика, а какое гордое выражение лица! Будь его воля, Кэффри назвал бы ее Клио, а ее имя отдал бы беленькому крольчонку.

Он остановился перед кроватью в неловкой позе. Эмили оглядела его с ног до головы, а он, смущенный, скрестил руки на груди, не зная, куда их деть.

— Привет, — сказал он после паузы. — Как зовут твоего кролика?

— Джаспер.

— Как он себя чувствует?

— Боится.

— Еще бы. Ты можешь передать ему мои слова, что все плохое уже позади? Ему больше нечего бояться.

— Он боится, и не зря. Джаспер боится. — Ее мордашка скривилась, и из глаз выкатились две слезы. Она подтянула колени. — Я не хочу, чтобы этот человек вернулся и сделал ему больно. Мамочка, он сказал, что сделает Джасперу больно. Джаспер боится.