Опередить дьявола
Шрифт:
Повисла пауза.
— Вы будете кофе? — поинтересовался Проди.
— Нет. Поставьте кружку. Объясните, почему у вас эта папка.
Проди помешкал немного, поставил кружку и взял папку с подоконника. Он пододвинул стул и сел, положив папку на колени и глядя на шефа.
— Я буду стоять на своем, просто так я это дело не оставлю. — Он достал из папки карту и развернул ее на колене. — Вот Фарли Вуд Холл, а это, грубо говоря, местность в радиусе, которую вы первоначально обследовали. Все силы тогда бросили на окрестные поля и деревни. А также прошли по домам за пределами этого радиуса. Вот здесь.
Кэффри
— Но, расширив радиус, вы главным образом сосредоточились на городах. Троубридж, Бат, Уорминстер. Проверили железнодорожные станции, автобусные остановки, некоторых местных дилеров — она ведь баловалась наркотиками. И вот я подумал: что, если она вышла за пределы этого радиуса, а до города так и не добралась? Что, если с ней что-то случилось где-то на дороге? Может, кто-то подобрал, решил подвезти? И увез к черту на кулички — в Глостершир, Уилтшир, Лондон? Но вы, конечно, рассматривали подобные варианты. Вы выставили пикеты. Вы опрашивали водителей в течение двух недель. Тогда я подумал: а если ее кто-то сбил и смылся? Вдруг это случилось на проселочной дороге? Из тех, что петляют между деревеньками? — И снова его палец ткнул в точку неподалеку от места аварии. — Машин практически нет. Никаких тебе свидетелей. Нет, правда, вас посещали такие мысли? Что, если ее кто-то сбил насмерть и, запаниковав, спрятал тело? Или засунул в багажник, чтобы избавиться от него в другом месте?
Кэффри забрал у него карту, сложил ее.
— Послушайте, босс. Я хочу стать классным копом. Вот и всё. Такой уж я уродился — если за что-то взялся, то выкладываюсь до конца.
— Тогда для начала, Проди, научитесь выполнять приказы и уважать старших. Последнее предупреждение: если не перестанете выдрючиваться, я переведу вас в команду, которая расследует убийство проститутки. Пообщаетесь с дилерами, торгующими наркотой, если вам это больше по душе.
Проди набрал в легкие воздуха. Он смотрел на карту в руках у шефа.
— Я спросил: вам это больше по душе? Последовало долгое молчание. Это была схватка, в которой ни тот, ни другой не пускали в ход кулаки. Наконец Проди выдохнул. Плечи опустились. Он закрыл досье.
— Нет, это не по мне. Совершенно не по мне.
— Как странно, — сказал Кэффри. — Вот и я подумал так же.
32
Через двадцать минут после разговора с Проди в офис к Кэффри неожиданно вошла Джэнис Костелло в мокром плаще, растрепанная, с пылающим лицом. Вид у нее был такой, словно она бежала. В правой руке она держала мятый листок.
— Я позвонила по 999, — заявила она с порога. — Но я решила показать это вам.
— Входите. — Кэффри встал и выдвинул стул. На подстилке под радиатором Мирт навострил уши и уставился на Джэнис. — Садитесь.
Она шагнула в комнату и, проигнорировав стул, сунула ему листок.
— Его подсунули под дверь моей матери. Нас в это время дома не было. Когда мы вернулись,
— Положите листок. — Кэффри взял с картотечного шкафа латексные перчатки и надел их. — На стол… да. — Он склонился над столом и разгладил бумажку. Хотя кое-где чернила размазались из-за дождя, он тотчас узнал почерк.
Зря вы думаете, что все позади. Мой роман с вашей дочерью только начинается. Я знаю и всегда буду знать, где вас найти. Спросите у вашей дочери, и она вам скажет — нас сам Бог соединил…
— Что нам делать? — У Джэнис стучали зубы. Капли дождя в волосах отражали свет от флюоресцентной лампы. — Он нас выслеживает, да? Что происходит?
Кэффри стиснул зубы и переборол сильное желание зажмуриться. Он приложил немало усилий для того, чтобы предотвратить любую утечку информации, и все, от оэсэсницы до пресс-службы, заверяли его, что всё под контролем. Так как же, спрашивается, угонщик узнал не только, где они живут, но и где живет ее чертова мамаша? Опередить этого дьявола хотя бы на шаг — все равно что пытаться остановить молнию.
— Вы с кем-нибудь разговаривали? С кем-то из репортеров возле дома?
— Кори весь вечер выглядывал в окно. Ни одной живой души.
— И вы уверены на двести процентов, что никому ничего не сказали?
— Уверена. — В глазах слезы. И страх, самый настоящий страх. — Клянусь. И моя мать никому не говорила.
— Соседи видели, как вы приехали?
— Нет.
— А когда вы выходили из дома?
— Мы только утром съездили в Кейншем. В магазин. В доме не было хлеба.
— Вы не пытались вернуться в Мейр?
— Нет! — Она примолкла, словно ошеломленная собственной горячностью. Закатала рукава, вся дрожа. — Извините. Я снова и снова прокручивала в уме весь прошлый день. Мы не сделали ничего такого. Клянусь вам.
— Где сейчас Эмили?
— Вместе с Кори. Внизу, в приемной.
— Я что-нибудь для вас подыщу. Дайте мне полчаса. Я не гарантирую, что там будет так же уютно, как у вас или у вашей мамы, или что это будет рядом с Кейншемом. Не исключено, что это будет в Эйвоне или Сомерсете.
— Мне все равно. Главное знать, что мы в безопасности. И моя мать должна быть с нами.
Кэффри поднял трубку, и тут ему в голову пришла одна мысль. Он положил трубку на рычаг, подошел к окну, отогнул пальцем планку на жалюзи и выглянул на улицу. Несмотря на утренние часы, было еще темно и горели фонари под дождем.
— Где ваша машина?
— Там. В конце стоянки.
Он задержался у окна. Две пустые машины. Еще одна медленно выезжала, свет от передних фар пробивал серебристые лунки в пелене дождя. Он отпустил планку.
— Вас отвезет мой водитель.
— Я вожу машину.
— Но не так хорошо, как он.
Джэнис молчала, глядя на жалюзи, за которыми стояла темень.
— Вы хотите сказать, что он может тайком следовать за нами? Вы думаете, что он приехал сюда, сидя у нас на хвосте?