Опередить дьявола
Шрифт:
Оэмпэшник поджал губы и снова взглянул на него с некоторым превосходством.
— Машину проверили, мистер Кэффри. Она поступила к нам утром на «медосмотр» и с учетом приоритетности запроса пошла первым номером. Мы осмотрели ее от головы до хвоста. Все до мелочей. Днище было чистым — никаких устройств.
— Вы лично присутствовали при этом?
— Не пытайтесь на меня это повесить. Я не должен наблюдать за каждой проверкой.
— Значит, вы не видели, как она проходила?
— Говорю вам, все было сделано добросовестно.
— А я вам говорю, что ничего подобного. Вы не проверили ее как
— Я не нахожусь в вашем подчинении. — Указующий перст, казалось, готов был проткнуть Кэффри. — Я не коп, и ваши правила на меня не распространяются. Не знаю, как вы тут проводите свои разборки полетов, но я не обязан все это выслушивать. Вы еще пожалеете о том, что так со мной разговаривали.
— Возможно, хотя и маловероятно. Вы можете идти. — Он сопроводил эти слова жестом в сторону двери. — Смотрите, чтобы она не хлопнула вас по заду.
— Смешно. Я вижу, вы шутник. — Оэмпэшник скрестил руки на груди. — Спасибо, что предупредили. Пожалуй, я останусь. Мне начинает здесь нравиться.
— Как вам будет угодно. Доставьте нашим девушкам удовольствие.
Кэффри повернулся к водителю, который отвез семью Костелло на первую конспиративную квартиру. В костюме и при галстуке, он подался вперед, упершись локтями в колени и уставившись в одну точку на груди у детектива.
— Ну? — Кэффри тоже наклонился вперед и склонил голову набок, чтобы перехватить его взгляд. — А вы?
— А что я?
— Разве вас не учили проверять машину, прежде чем вы в нее садитесь? Мне казалось, что так положено — садиться в транспортное средство только после предварительной проверки. Что это вошло в привычку. Стало своего рода рефлексом.
— Что я могу сказать? Я сожалею, что так случилось.
— И всё? Вы сожалеете?
Водитель сделал выдох и откинулся назад. Он развел ладони, глядя в сторону старшего оэпэшника, сидящего с надменным лицом.
— Вы только что просили его набраться мужества и признать свою вину. Лично я признаю. Не проверил. Не знаю, где были мои мысли. Мне жаль. Очень жаль.
Кэффри смотрел ему в глаза. Что на это ответишь? Парень все сказал. А он, Кэффри, выглядит болваном: расселся этаким Нероном на гладиаторских боях и с видом вершителя судеб крутит карандаш между пальцев. Все они дали маху, наломали дров, а угонщик обставляет их на каждом шагу. Есть от чего ужаснуться.
— Черт. — Он швырнул карандаш. — В каком же мы дерьме!
— Это вы в дерьме. — Оэмпэшник поднялся и выжидающе повернулся к дальней двери. — Вы, не я.
Обернувшись, Кэффри увидел пухленькую девушку в черном брючном костюме, которая шла в их сторону, лавируя между столами. Безукоризненно прямые блондинистые волосы и рыжеватый загар делали ее почти неотличимой от его сотрудниц, занимающихся индексацией. Однако, судя по тому, как она озиралась вокруг, это была новенькая. В руке она держала большой конверт.
— Благодарю вас. — Оэмпэшник поднялся ей навстречу и забрал у нее конверт. — Не уходите. Я уже заканчиваю, так что мы можем уехать вместе.
Девушка неловко пристроилась возле низенькой кушетки, а он вытряхнул на стол содержимое — десяток фотографий, которые он разложил по столешнице кончиком пальца. На всех можно было разглядеть черную машину с внутренней отделкой цвета шампанского, под разными углами — интерьер, экстерьер, вид сзади. «Ауди» миссис Костелло.
— А вот то, что вас интересует. — Оэмпэшник пододвинул к детективу фотографию, показывавшую испод: выхлопная труба, днище. С вчерашней датой и временем — 11:23. Кэффри пару секунд
— Как насчет извинений? — поинтересовался оэмпэшник. — Или я слишком многого требую?
Кэффри взял в руки фото. Он так сильно стиснул его, что побелел ноготь на большом пальце.
— Ее ведь пригнали сюда? И Костелло забирали ее с нашей стоянки, так?
— Они не хотели тащиться к нам. Как я понимаю, они сейчас находятся в Кейншеме или где-то рядом. Короче, они решили, что будет проще забрать ее отсюда. Я распорядился перегнать машину на вашу стоянку. Так сказать, оказать вам услугу.
— И мой офис-менеджер за нее расписался?
— Да.
Кэффри продолжал изучать фотографию. Когда Костелло приехали к себе, приборчик уже был под днищем машины. А это означало — от одной этой мысли у него зашевелились волосы на руках, — что прицепить трекер можно было только здесь, исключительно здесь, на служебной стоянке. На закрытой парковке, куда простому смертному доступ закрыт. Разве что у него есть код доступа.
Кэффри поднял воспаленные глаза. Он оглядел своих подчиненных. Уоррент-офицеры. Штатный состав. Гражданские лица. Вероятно, у сотни человек есть доступ. И кое-что еще. Он вспомнил про то, как угонщик удачливо обошел все дорожные камеры видеонаблюдения. Словно зная, где они находятся.
— Босс?
Он медленно повернул голову. Проди. Лицо белое, почти серое, взгляд странный. В руке одно из писем угонщика. Первое из полученных семьей Брэдли. Где говорилось, что он поправил Мартино лицо.
— Босс? — тихо повторил он.
— Что? — несколько отчужденно спросил Кэффри. — Что такое?
— Я могу переговорить с вами наедине?
36
Подразделение подводного розыска выполняло общую поддержку и специальные операции. На этом его обязанности по обнаружению Марты Брэдли заканчивались. Таким образом, после провального прочесывания туннеля кабинеты в пригороде Бристоля вернулись к привычной рутине, и констебль Веллард наконец нашел время для культурологического тренинга, обязательного для каждого офицера. Заключался он в двухдневном компьютерном курсе. Сидишь и тупо жмешь на клавишу: да, я согласен, нехорошо судить других людей, нехорошо подвергать их дискриминации. Когда Фли приехала утром на работу, он с мрачным видом пялился в свой монитор. Она отлично понимала, что о вчерашнем фиаско в туннеле лучше помалкивать. Заглянула в его комнату и улыбнулась, как будто ничего не произошло.
— Добрый день.
Он поднял руку в знак того, что видит ее.
— Салют.
— Как дела?
— Да вот заканчиваю. Кажется, все усвоил. Больше ты не услышишь, как я называю ниггера ниггером.
— О господи, Веллард. Такие вещи не говорят вслух.
Он поднял вверх обе руки. Дескать, сдаюсь.
— Извиняйте, сержант, но это оскорбление для мыслящего человека. Зачем учить тому, что должно происходить само собой? Даже наши черные ребята — извините, британские индивидуумы афро-карибского происхождения — так считают. Приличным людям не надо впаривать эту хрень, а козлы, которым нужно, спокойненько ставят галочку в нужном квадратике и с улыбочкой произносят что положено. А вечером идут на сходку британских нациков с бритыми головами и крестом святого Георгия, вытатуированным в местечке, недоступном для солнечных лучей.