ОПГ «Деревня» 4
Шрифт:
К совещанию присоединился вызванный Аракчеев. Алексей Андреевич, пока ещё генерал-лейтенант — взял на себя нелегкую обязанность. На бумаге — преобразовать благочинные управы в упорядоченную структуру, по факту — создать министерство внутренних дел и полицейскую службу практически с ноля. Таким образом, в распоряжении Павла Петровича уже были три спецслужбы, тем или иным образом контролировавшие всю жизнь в империи. Армия под началом генералиссимуса Суворова, комитет государственной безопасности под управлением Макарова и министерство внутренних дел, главой которого стал Аракчеев. И это не считая службу внешней разведки…
Обсудили судьбу завтрашних
Примерное количество собравшихся оценивали в две-три тысячи, император распорядился не цацкаться с задержанными:
— Служить они не пожелали по честному, работать не хотят. Под стражу и как говорят потомки, не катать с ними вату! Пара недель в казематах мозги прочистит, а там предоставим выбор, либо в армию, кто пожелает, либо в ссылку. В Сибири им делать нечего, окромя как воду мутить, а вот на Урале им самое место! Заводы сами себя не реорганизуют и не модернизируют! Да службу обязать не такую, чтоб синекурой оказалась, а пользу приносили! С тщательным приглядом за исполнением предписанного наказания и системой штрафов и поощрений! Нет усердия в указанной работе, в забой пащенка али в цех!
— Там ведь благородных фамилий больше половины среди этих недорослей! — Высказал озабоченность Макаров, но судя по тому, как в предвкушении потирал руки, не озабоченность то была, а желание получить одобрение на репрессии из уст императора. — И ещё, боюсь, в связи с реализуемой с сегодняшнего дня операции «Чертополох» по следам разрабатываемых и вскрывшегося заговора, а также по искоренению масонства, мест не хватит на всех.
— Тогда этапируйте сразу на Урал, нечего им казенный харч проедать. А там рассортируют, кого куда. И заводы рядом и полигон в Чебаркульской крепости строит Александр Васильевич… — Не растерялся император. — А что до благородных, так и так они все взвоют, сколько там сегодня приехало посетителей? Поболее пятидесяти?! И ведь, что характерно, не последние люди в государстве! Неоднократно обращался к дворянам, с весьма щедрыми предложениями! Умные люди свой выбор сделали, а на этих время не стоит тратить. Под присмотр и чтоб пользу приносили! И ведь повода то нет, чтоб жестче отреагировать! Надо было, Александр Семёнович, дать им шанс завтра выступить, чтоб без всякой жалости ответить!
— Не стоит, Ваше Величество! — Подобрался Макаров, с самого начала возражавший против доведения до крайности. — Мне реноме ведомства поддерживать надо, а заговор, не задавленный в зародыше, это провал! А тут успех, мы ещё слухи распространяем такие, что будут как мыши под веником сидеть, ни о каких демаршах не помышляя!
Решив судьбу незадачливых протестунов (к провокаторам из кружка «за всё хорошее против всего плохого» снисхождения было решено не проявлять, как при задержании, так и при дальнейшем назначении наказания) — перешли к более животрепещущему вопросу. К участникам заговоров, непосредственных исполнителей только которых сейчас в Гатчине задержали, как верно заметил Павел Петрович — более пятидесяти человек. А щупальца тянулись дальше, в кружки и салоны столицы, Москвы и губернских городов. И за границу,
Операция эта готовилась загодя и грозила стать настолько масштабным мероприятием, что и обещанную к рождеству конституцию могла перебить, в информационном поле. Шутка ли, армейские части стояли наготове, для пресечения возможных беспорядков. Не говоря о полностью готовых ведомств Макарова и Аракчеева. Информации было собрано достаточно для того, чтоб не только обезвредить откровенных вредителей и саботажников, но и остальных, у кого рыльце в пуху — заставить сидеть смирно и не трепыхаться. Сам Павел Петрович эту операцию готовивший и ждавший более полугода, называл её не иначе, как: «Ночь длинных ножей!» — при этом зловеще хохоча.
Впрочем, что Аракчеев, что Макаров — этот настрой императора разделяли. Тут и сведения из будущего свою роль сыграли и непосредственное разбирательство во всех этих делах, связанных с дворянским беспределом и махинациями. И чем больше всплывало подробностей в ходе предварительного следствия и оперативно-розыскных мероприятий, тем более непримиримыми становились оба руководителя силовых ведомств. А в свете непонятно как складывающихся отношений с ведущими европейскими державами (ожидать следовало чего угодно, вплоть до образования коалиции и объявления войны империи, но только не равнодушия) — репрессии против потерявшего берега истеблишмента были признанны целесообразными.
И даже необходимыми, со многими крупными заводчиками и землевладельцами удалось достигнуть договоренностей, а остальных ждала национализация производств и конфискация имущества. Проводить всеобъемлющую модернизацию производства, а по сути — создания многих отраслей на пустом месте — нужно было за чей-то счет. Не за счет крестьян же, которые хоть и были самым многочисленным сословием, но во первых — крепостными и не успели обрасти жирком, во вторых — их император рассматривал как свою опору и источник кадров. А вот дворян, которые не вняли увещеваниям и отказывались поделиться со страной своими капиталами (по большей части — нажитыми несправедливо или вообще дарованными прежними правителями за сомнительные заслуги) — решили не жалеть.
В общем, планов и задумок у императора было столько и таких, что нередко после совещаний Аракчеев с Макаровым совместно выпивали, предварительно уединившись и затягивали на два голоса песню, перенятую всё у тех же потомков:
'Будет весело и страшно
Будет больно и смешно
Будет как на промокашке
Будет как в немом кино
Будут белые палаты
Будет добрый взгляд врача
Будут братья акробаты
Три звонка и три ключа
Будут радость поражений
И пощечины удач
Будут праведные речи
И визгливый бабий плач
Будут кислые помои
Будут сытые глаза
Будет всякое такое