Оплот и Пустота
Шрифт:
В отсутствие командира ему приходилось исполнять обязанности главы ночной стражи, хотя последний и пребывая на службе занимался положенной работой из рук вон плохо. Похоже, Санлеса сюда и перевели из Мирса полгода назад только ради наведения порядка среди распустившихся без твёрдой руки солдат. Подчинённые сразу поняли, кто теперь фактически отвечает за всё, и по всем важным вопросам обращались к заместителю, а не к командиру ночной стражи. До обещанного повышения осталось ждать всего несколько месяцев.
Волглая погода давала мало поводов для радости,
Вместо положенных восьми пар часовых на стене находились только четыре. Лишь один стражник всматривался вдаль, остальные тихо переговаривались, звучали сальные шуточки, двое вообще втихаря распивали вино из меха.
Проворно взбежав по лестнице, Санлес зашёл в башню и откинул мокрый капюшон плаща:
– Та-а-ак, замечательно. Не спать мне вечность!
Трое офицеров, расчистив стол, с запалом резались в блит. В воздухе висел кислый запах пивного перегара. Грядущий через день праздник дня основания Оплота Севера для некоторых начался прямо сегодня и при этом во время дежурства.
Заметив командира, один из офицеров икнул, второй принялся поспешно сгребать монеты в кошель, третий попытался вытянуться в струнку, но получилось у него это не слишком по-военному.
– Господин полковник, у нас всё тихо. Люди на постах, враг не замечен.
Санлес придвинулся вплотную к пошатывающемуся офицеру:
– И что здесь делают офицеры восточных казарм?
Оставшаяся парочка замерла позади товарища по службе, таращась на командира. Один сделал неуверенный шаг вперёд, тем самым норовя заслонить собой пивной бочонок у стены:
– Мы решили обсудить тахти... тьфу... так-тические планы возможной атаки при плохой видимости.
– Ладно, - тихо изрёк Санлес, - заканчивайте этот фарс. Тахтические планы. Стыдоба! Блит, пиво, половины часовых нет на стене, двое офицеров находятся не там, где полагается. Вы что, балбесы, совсем голову потеряли? Или, по-вашему, устав для салаг только писан?
– Мы... это...
– Молчать! Вы двое - марш в восточную казарму. С вами будет отдельный разговор.
Офицеры сграбастали плащи и сорвались с места, один, похоже, оступился на лестнице - полетела нецензурная брань.
Санлес удобно устроился на стуле и указал подчинённому на соседнее место:
– Глом, как ты думаешь, лучше вишнёвый атлас или лиловый?
Офицер недоуменно уставился на командира, сглотнул и прошёлся языком по пересохшим губам:
– Я... не совсем понял вопрос.
– Твои родители ведь из Фрилиона, так? Ты из семьи торговцев. Должен разбираться в тканях.
Глом поёрзал на стуле и откашлялся:
– Для замужней женщины лучше лиловое. Но... это также зависит от цвета глаз. Подозреваю, речь идёт о вашей жене...
– С чего ты взял?
Улыбка затеплилась на губах офицера:
– Все знают - кроме дел ночной стражи и семьи вас больше
– Я так и знал.
– Что со мной будет?
– выпалил Глом, буравя глазами командира.
Провинившегося офицера требовалось наказать и, возможно, даже разжаловать в простые стражники, но делать этого очень уж не хотелось. Несмотря на молодость, Глом считался толковым командиром, солдаты его уважали, в стычках с нордами он показал себя достойно. Хотя зачем врать самому себе? Главная причина нежелания разбираться по всей строгости крылась не в этом. Сегодняшний день и два последующих должны стать особенными. Санлес долго готовился, всё распланировал, настроение уже за неделю до этого забралось на недосягаемую высоту, а романтические чувства заполонили всё естество. Возможно семейная жизнь со временем и становится для многих обузой и пустым ритуалом, но в его случае всё было по-другому. Одиннадцать лет брака только укрепили его любовь к жене, подарили множество несравненно прекрасных дней, сделали жизнь полноценной. Дочь росла замечательным ребёнком, и мало какая семья могла похвастаться такой сплочённостью, как у них.
Делано насупленное и строгое выражение лица плохо скрывало настоящее состояние Санлеса. Уголки губ его поползли вверх и в стороны, вокруг глаз образовались мелкие морщинки, взгляд потеплел. Он неосознанно хлебнул пива из кружки и нарочито сурово отрезал:
– Ты будешь наказан. Нет, я решил тебя не разжаловать, ты даже не будешь переведён. Но все праздничные дни проведёшь в башне. Будешь дежурить. День сна, ночь службы. И не дай Оплот, я приду с проверкой и увижу что-то подобное... До конца своих дней будешь торчать в Логидо. Получишь самые скверные рекомендации. Ты знаешь нрав их коменданта?
Сглотнув, Глом отбросил со лба якобы мешающие волосы:
– Знаю.
– Вот и чудно. И ещё...
Офицер настороженно подобрался, хотя во взгляде его читалось облегчение:
– Да?
– Ткачи мастерской Улвина и правда лучшие, как мне сказали?
Глом невольно усмехнулся и вытер испарину со лба:
– Да, в общем... Искусницы Йонис считаются самыми лучшими, но их цены способны разорить даже богачей Ассулта. Улвин очень хорош. Хотя тоже дороговат, как по мне.
Санлес хлопнул воспрянувшего духом офицера по плечу.
– Ладно, ты всё понял. Прошёл бы войну Яростных пик - знал бы, чем чревата такая потеря бдительности, - уже стоя в боковом проёме башни он обернулся.
– И никаких мне разговоров и шуточек о ткани и о моей жене.
Подчинённый мотнул головой, лицо его выражало саму преданность и готовность молчать до скончания веков.
Санлес сбежал вниз по ступенькам, слыша сзади выкрики Глома, велящие солдатам немедленно подтянуться; прикорнувшие на нижних ярусах стражники опрометью выскакивали на стену - должный порядок восстанавливался.