Опоздавшая
Шрифт:
— Хорошо хоть ведьма, а не что похуже, — ухмыльнулась Дефина. — Порой я благодарю Бога, что уродилась черной: хоть не бледнею, когда напугана.
Карен ухмыльнулась в ответ:
— Может, если посильнее постараться, то получится.
— С тем же эффектом можно просмотреть оценки прибыли.
Карен пошарила в своей кожаной сумке-конверте и достала папку с бумагами.
— Бледнеть все-таки легче, — сказала она со вздохом.
К ним подошли Роберт-юрист, Кейси Робинсон, Мерседес Бернард и люди из конторы Роберта. Роберт-юрист был не только бледным, от волнения у него на лбу проступали
Карен протянула ему носовой платок.
— Не показывай им, что сдрейфил, — процитировала она, пародируя Донну Каран, затем пересекла мраморный холл, двигаясь в направлении кабин лифта с вывеской компании Norm Со. Она зарегистрировалась у секретаря, подождала, когда опустился лифт, повернулась к своей команде, стараясь изобразить широкую улыбку, и выдала им наставление, которое, как говорят, повторяла мамаша Ширли Темпл перед каждой киносъемкой:
— Блести, Ширли, блести!
Никто не ответил. Все вошли в кабину лифта.
Офис Билла Уолпера находился, конечно, в директорском секторе верхних этажей здания. При выходе из лифта Джефри взял Карен под руку, и они оказались в невероятно громадной пустой приемной компании Norm Со. По контрасту с шумным и суетливым офисом Карен, здесь было очень тихо. Как бы читая ее мысли, Дефина демонстративно оглядела обстановку — серый ворсовый ковер на полу, обитые черным кресла, гранитная конторка приемной — и спросила приглушенным траурным голосом:
— Кто умер?
Белые кала-лилии в четырехфутовой вазе усиливали похоронную атмосферу помещения. «По крайней мере форма соответствует содержанию, — подумала Карен. — Это не офис, а мавзолей окоченевших трупов».
— Они разрослись, — сказал Кейси Робинсон, — увеличились все отделы.
— Прекрати, Кейси, — остановил Джефри начальника отдела снабжения компании К. К. Inc. — Ты здесь сегодня, нам нет дела до того, что было раньше.
Если помещение оставляло впечатление суровой стерильности, то вид из окна открывал величественную панораму южной части Парк-авеню с видом на верхушку здания Чрислера посреди широко раскинувшегося, сверкающего полукружья Манхэттена. Сорока этажами ниже и двадцатью кварталами южнее находились производственные помещения, наполненные голодными рабочими-эмигрантами. Но здесь… здесь все было спокойно и солидно.
Джефри, поддерживая Карен за локоть, провел ее к секретарской приемной, где представил вошедших исполнительной пожилой женщине, которая очень внимательно осмотрела каждого из присутствующих. Группа вошедших с Карен посередине напоминала равнинных животных, сбившихся в стаю, чтобы защитить молодняк от нападения волков. С той лишь разницей, что она давно уже не относится к молодняку, с грустью отметила Карен. Или это больше похоже на жреческие приготовления к жертвоприношению священного ягненка? «В моем возрасте я больше похожа на барана, вырядившегося в ягненка», — поправила она себя и оглядела свою одежду — не слишком ли моложаво? Нет. Одета она правильно.
Из незаметной двери в углу приемной вышел Херб Бейкер и направился к ним, протягивая в приветственном жесте открытую ладонь как знак мирных намерений (я не вооружен). Бейкер работал финансистом в Norm Со, от его решений много зависело, и он потратил уйму времени на проработку договора с Джефри и Ленни —
— Добро пожаловать в Norm Со! Билл уже давно ждет вас.
Он назвал его по имени, но таким тоном, что оно прозвучало более официально, чем «мистер Уолпер», или даже «Его Величество». Англичанин Базиль Рид произносил это имя с тем же почтением. Как это им удается, удивлялась Карен.
— Мне будет приятно познакомиться с Биллом, — ответила она. «Не чересчур ли слащавым тоном?»
Джефри сжал ее за локоть. Карен улыбнулась ему.
— Можно войти? — спросила она.
И все как один двинулись к двери. Карен испугалась, не столкнутся ли они, протискиваясь сквозь небольшой дверной проем, но нет: все они благополучно вошли друг за другом, хотя Джефри, идя следом за ней, продолжал придерживать ее локоть. Это начинало раздражать Карен. Если он был ее пуповиной к таинственности финансового материнства, то кем была она? Младенцем? Зародышем? Но она точно знала, что никак не чей бы то ни было собственностью. Даже для Джефри. Почему он так держится за нее — чтобы помочь ей, чтобы управлять ею или же чтобы показать, что он хозяин? В любом случае надо от него освободиться. Когда они входили в комнату, Карен мягко, но твердо отстранила руку Джефри.
Комната для переговоров оставляла впечатление незавершенности, как, впрочем, и все остальное в здании Norm Со. Из-за освещения, идущего от углублений в потолке и по краям комнаты, стол для переговоров казался подвешенным в воздухе овальным световым пятном. На нем стоял серебряный кофейный прибор с фарфоровыми чашками, расставленными на лакированном подносе. Была еще ваза с пирожными, которые не крошились и таяли во рту. Карен была уверена, что в этой комнате крошек никогда не было, если не считать за крошку самого Билла Уолпера.
Он стоял во главе стола. Карен удивилась, как ему удается производить столь внушительное впечатление при таком небольшом росте. Он был мясист, но не жирен. Голова была крупной, лицо — плосковатое. При всем том он казался очень привлекательным. В свои почти шестьдесят лет! Билл еще не был седым, и у него была замечательная кожа. Она отливала розовым оттенком. «Не результат ли это повышенного кровяного давления?» — спросила себя Карен, но признала, что это ему идет.
Билл протянул ей широкую квадратную ладонь, но, как отметила Карен, ни на йоту не сдвинулся с места. Горе придется идти к Магомету. Свободной походкой она прошла за стульями вдоль стены и подала руку. Ее удивило, что поданая ей рука оказалась теплой, как будто вместо нее она ожидала хладнокровную тварь вроде ящерицы или, возможно, змеи.
— Билл! — обратилась она к нему, стараясь, чтобы его имя не звучало как титул.
— Карен Каан! — Его ответ звучал, как рыцарский титул. — Лауреат Приза Оукли, — добавил он.
Странно, как он угадал и выбрал то, чем она больше всего гордилась. Они взглянули друг на друга. У него были темно-карие глаза, а ресницы столь же густые, как и волосы на голове. Складки от носа к уголкам губ охватывали рот скобками. Когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки.