Опричнина
Шрифт:
Во второй половине XIX в., в период развития капиталистических отношений в России, либеральная дворянская и буржуазная историография, представленная западниками и славянофилами, все более и более сближается с официальным направлением.
К.Н. Бестужев-Рюмин, испытывавший влияние как славянофилов, так и Соловьева, полагал, что «опричнина была важным шагом к развитию понятия о государстве», что она «знаменует собой высшую степень развития враждебных отношений Иоанна к боярству». Вместе с тем он все-таки считал ее «странным учреждением», олицетворяющим «в грубой форме отделение лично принадлежащего государю от государственного», учреждением, с недоверием встреченным самим народом, «страшною кровавою драмою» [117] . Бестужев-Рюмин склонен был видеть в опричнине борьбу царя Ивана с удельными княжатами [118] .
117
Бестужев-Рюмин К.Н. Современное состояние русской истории как науки // Московское обозрение. Кн. I. 1859. С. 115, 116.
118
Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история. Т. II. СПб., 1885. С. 261–262.
Исходя
Концепция опричнины К.Н. Бестужева-Рюмина получила свое дальнейшее развитие в трудах Е.А. Белова (1826–1895). Так же как и Бестужев-Рюмин, Белов рассматривал опричнину в плане борьбы Ивана Грозного с княжатами на примере столкновения с Рюриковичами и Гедиминовичами. Опричниной Иван Грозный «отвратил от России опасность господства олигархии ее и не дал возможность восторжествовать боярскому элементу над великокняжеским» [120] . Белов заявлял даже, что Иван Грозный «на сто лет стоял целою головою выше бояр, в то время когда боярство все более и более проникалось узкими фамильными интересами, не думая об интересах Земли Русской» [121] . Сущность опричнины он ограничивал борьбой Ивана Грозного с удельными княжатами. «Опричниной Иоанн уничтожил связи потомства князей Владимирова дома с их прежними уделами, что впоследствии старались переделать. Он расселил вотчинников и помещиков из бывших княжеств в разные стороны, чем навсегда сокрушил мечты удельных князей» [122] .
119
Бестужев-Рюмин К.Н. Несколько слов по поводу поэтических воспроизведений характера Иоанна Грозного // Заря. СПб., 1871. Март. С. 88.
120
Белов Е.А. Об историческом значении русского боярства до конца XVII века // ЖМНПр. 1886. № 1–2. С. 234.
121
Белов Е.А. Об историческом значении русского боярства до конца XVII века // ЖМНПр. 1886. № 1–2. С. 279.
122
Белов Е.А. Ответ моим критикам // ЖМНПр. 1889. №i3. С. 219.
В полемику с историческими статьями Е.А. Белова, посвященными Ивану Грозному, вступил другой представитель официального направления в русской историографии — Д.И. Иловайский. Заимствуя у Карамзина его схему исторического процесса, Иловайский не отошел от него и в трактовке опричного периода царствования Ивана Грозного. Он писал: «Так называемая некоторыми писателями борьба Иоанна с боярским сословием в сущности никакой действительной борьбы не представляет, ибо мы не видим никакого серьезного противодействия неограниченному произволу тирана со стороны сего сословия» [123] .
123
Иловайский Д.И. История России. Т. III. М., 1890. С. 263–264.
Таким образом, опричнина у Д.И. Иловайского — это только «бессмысленная тирания», «кровожадное самоуправство» Ивана Грозного, не имевшие под собой никаких оснований.
В условиях поднимающегося революционного движения и реакционных мероприятий правительства, направленных на борьбу с движением народных масс, Иловайский выступил со своими историческими воззрениями как выразитель монархическо-черносотенных взглядов реакционного дворянства. Представителю официальной науки Российской империи Иловайскому надо было показать, что в истории русского самодержавия никаких выступлений против царской власти никогда не было, что самодержавие всегда охраняло интересы своих подданных, и если было в истории России царствование Ивана Грозного, «исполненное громких событий и превратностей судьбы, в первой половине своей возвеличившее Россию, а потом доведшее ее до великого истощения и унижения» [124] , то все это потому, что государь этот был «натура испорченная, деспотическая, страстная», «свыше ниспосланная» нашему народу для его испытания, «для его закала в терпении в благочестивой преданности Промыслу» [125] .
124
Иловайский Д.И. История России. Т. III. М., 1890. С. 330.
125
Иловайский Д.И. История России. Т. III. М., 1890. С. 331.
К.И. Бестужев-Рюмин, Е.А. Белов и Д.И. Иловайский, несмотря на различия в их отношении к опричной деятельности Ивана Грозного, были представителями реакционной буржуазно-дворянской историографии. И эклектические построения Бестужева-Рюмина (сочетание соловьевской схемы со славянофильской оценкой событий), и неприкрытая апология самодержавия Беловым, и возврат назад, к Карамзину, у Иловайского — все это вытекало из их реакционного по своему существу политического и исторического мировоззрения, изображавшего историю России как историю русского самодержавия.
Несколько по-иному рассматривали царствование Ивана Грозного представители либерально-буржуазной историографии Н.И. Костомаров и В.О. Ключевский.
Выступая против оценки личности Ивана Грозного, данной Бестужевым-Рюминым, Н.И. Костомаров берет за образец характеристику Ивана Грозного, вышедшую из-под пера Карамзина. Поэтому Иван Грозный снова выступает как «нервная натура», как «пьяный, развратный, кровожадный тиран», как «упрямый деспот и трус по натуре». В боярстве XVI в. Костомаров отказывается видеть какую бы то ни было оппозицию самодержавию. Вся борьба Ивана Грозного за упрочение своей власти не имеет никакого смысла, бесполезна и беспочвенна, ибо по существу никто ему не сопротивлялся, никто не роптал. «Царь Иван рубил головы, топил, жег огнем своих ближних слуг: народ не роптал, не заявлял ужаса и неудовольствия при виде множества казней, совершаемых часто всенародно» [126] . «Учреждение опричнины, по мнению Костомарова, очевидно, было таким чудовищным орудием деморализации народа русского, с которым едва ли что-нибудь другое в его истории могло сравниться» [127] .
126
Костомаров
127
Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Отд. I. Вып. 2. СПб., 1874. С. 472.
Не лучшими красками рисует Н.И. Костомаров и самих опричников: «Новые землевладельцы, опираясь на особенную милость царя, дозволяли себе всякие наглости и произвол над крестьянами, жившими на их землях, и вскоре привели их в такое нищенское положение, что казалось, как будто неприятель посетил эти земли» [128] .
Таким образом, политика Ивана IV оказалась целиком сведенной к проявлениям характера Ивана Грозного, который представлен как человек, одаренный «в высшей степени нервным темпераментом и с детства нравственно испорченный» [129] . Однако, несмотря на идеалистическую ограниченность исторических взглядов Костомарова, нам понятно его отрицательное отношение к царствованию Ивана IV как выражение оппозиционности либерально-буржуазного историка, оценивавшего русское самодержавие с позиций буржуазного национализма.
128
Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Отд. I. Вып. 2. СПб., 1874. С. 470.
129
Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Отд. I. Вып. 2. СПб., 1874. С. 457.
С отрицательной оценкой деятельности Ивана Грозного и опричнины выступил и один из крупнейших буржуазных историков — В.О. Ключевский. В условиях нараставших экономических и социальных противоречий пореформенной России Ключевский сделал попытку пересмотра исторической концепции своего учителя С.М. Соловьева, внеся в нее новое экономическое и социальное содержание.
Опричнина в концепции Ключевского не получила значения закономерного этапа в развитии Русского централизованного государства. Он отказался видеть в ней какое-либо проявление здравого смысла, а видел лишь плод «чересчур пугливого воображения царя» [130] . «Учреждение это, — писал Ключевский, — всегда казалось очень странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал… Если все это (т. е. утверждение или введение опричнины. — A3.) не простое сумасбродство, то очень похоже на политический маскарад, где всем государственным силам нарочно даны несвойственные им роли и поддельные физиономии» [131] .
130
Ключевский В.О. Соч. Т. II. М., 1957. С. 183.
131
Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси. М., 1882. С. 347.
Ключевский рассматривал борьбу Ивана Грозного с боярством как разрешение «несообразности», которая возникла между государем и боярством. Несообразность эта заключалась в том, что Московское государство в XVI в. было абсолютной монархией, «но с аристократическим управлением, т. е. правительственным персоналом». Одновременно с государственной властью, продолжает историк, росла и другая политическая сила, которая стесняла государственную власть, аристократическая организация, «которую признавала сама власть» [132] . «Обе стороны не могли ни ужиться одна с другой, ни обойтись друг без друга. Не умея ни поладить, ни расстаться, они попытались разделиться — жить рядом, но не вместе. Таким выходом из затруднения и была опричнина» [133] . Ключевский совсем не склонен называть эти затруднения борьбой на том основании, что притязания бояр не были так решительны и радикальны, чтоб не оставалось никакой возможности примирения, да и «разлад обеих сторон имел собственно не политический, а династический источник. Дело шло не о том, как править государством, а о том, кто будет им править» [134] . Опричнина на основании такого объяснения ее генезиса оказывалась для Ключевского учреждением, политический смысл которого «все-таки довольно трудно понять», ибо затруднений между государем и аристократией она не разрешила [135] . Не лучше обстояло у Ключевского дело и с объяснением «назначения» опричнины. Он писал, что Иван IV, «не имея возможности сокрушить неудобный для него правительственный строй… стал истреблять отдельных подозрительных или ненавистных ему лиц. Опричники ставились не на место бояр, а против бояр, они могли быть по самому назначению своему не правителями, а только палачами земли». Опричнина получала, таким образом, значение орудия борьбы, направленного исключительно «против лиц, а не против порядка» [136] .
132
Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 180.
133
Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 181.
134
Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 171.
135
Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 180.
136
Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 183.
Попытка В.О. Ключевского найти в опричнине экономическое содержание привела его к пониманию опричнины как «пародии удела». «Опричнина царя Ивана была дворцовое хозяйственно-административное учреждение, заведовавшее землями, отведенными на содержание царского двора… Сам царь Иван смотрел на учрежденную им опричнину, как на свое частное владение, на особый двор или удел, который он выделил из состава государства; он предназначал после себя земщину старшему своему сыну как царю, а опричнину — младшему как удельному князю» [137] .
137
Ключевский В.О. Соч. Т. II. С. 177–178.