Опрокинутый тыл
Шрифт:
Наплыв в Сибирь в 1916—1918 гг. больших людских масс привел к невиданной концентрации в определенных районах хозяйственно не устроенных и материально не обеспеченных людей, в основном трудящихся. Предложение рабочей силы превышало спрос на нее, а уходить на заработки было некуда. Война и революция, усугубившие классовую дифференциацию деревни вообще, разрушили внеземледельческие промыслы также и в Сибири.
Антагонизм между кулаками и бедняками в сибирской деревне не отличался, конечно, по своей классовой сущности от такого же классового антагонизма между различными слоями крестьянства в Европейской России, но в Сибири (в отмеченных условиях) он принял другие, более крупные и ярче выраженные формы в пространстве и во времени.
Преобладание в данном районе новоселов объективно
Расширять и углублять этот процесс, придавать ему явно выраженный социально-классовый характер борьбы против эксплуататоров и народно-патриотический характер борьбы против иностранного нашествия, быть организаторами и руководителями малоопытных и колеблющихся в политическом отношении широких крестьянских масс — эти задачи выпали на долю тех большевиков, советских работников и всех советски настроенных людей, кому после захвата врагами городов и других административно-политических центров пришлось уйти в подполье — часто даже на село. В этом вторая из основных причин кажущейся стихийности в распыленности первых крестьянских восстаний. Бесспорно, следует считать установленным, что там, где оказались скрывающиеся большевики-подпольщики и советские работники, крестьянские восстания имели место гораздо чаще, носили более упорный и организованный характер, а самое главное, борьба проводилась под лозунгом классовых политических требований. Примером сказанного могут служить цитированные постановления собрания обществ Люблинской волости и др.
Большими были сложность и трудность борьбы для сибирского трудового крестьянства. Вести ее ему приходилось сразу на два фронта: против интервентов и эсеро-меньшевистского правительства и против находящихся тут же рядом, в родном селе, классового врага — кулака и объединяющихся с ним новоселов из числа пигпсоветски настроенных переселенцев отмеченных новых категорий. В этом еще одна из основных причин нее гроты крестьянских восстаний в первый период как и о сношении географическом, так и в отношении социального состава участвовавших в движении масс. В этом ice причина тех отрицательных явлений, которые встречи имея в партизанском и повстанческом движении в < ибирп в те годы.
мскому перевороту предшествовал длительный период борьбы за власть в стане контрреволюции. Челябин-* юн', а затем уфимское совещания были попыткой до- ишь договоренности между антисоветскими контррево-Д1П11ИОППЫМИ группировками, но это оказалось неразрешимой задачей. И хотя эсеры имели на совещании
............. численное превосходство (76 человек
"I 11НI) i они вынуждены были пойти на уступки, получив в Директории фактически только одно место (Авксень-тьев), но усилив свои позиции тем, что два заместителя отсутствующих членов Директории бьйи также эсерами (Зензинов и Аргунов). В Омске эсеровская часть Директории оказалась на положении бедных родственников: подвластная ей территория (Поволжье) утеряна, армия разгромлена. Возможно, что, если бы эсеры из Директории не переехали в Омск, а остались бы в районе расположения своей Народной армии и поддерживавших их чехословаков (скажем, в Челябинске),они бы продержались у власти еще некоторое время. Но это не меняет существа дела: соглашательская политика привела эсеров и меньшевиков еще раз к поражению и облегчила захват власти военщиной и крупной буржуазией. Победа Красной Армии осенью 1918 г. на Поволжском фронте и работа большевистского подполья в тылу врагов сыграли при этом решающую роль.
Колчак прибыл в Омск как раз в тот момент, когда судьба Директории была уже предрешена. «Чехи, по-видимому, готовы поддержать Директорию. Часть же Совмина хочет порвать соглашение с нежелательной
«Я лично глубоко сожалею, что плодами, добытыми казачеством, из-за вашего отсутствия могут воспользоваться другие», — в этих словах из шифровки члена клики заговорщиков Портнова на имя Ива-нова-Ринова ключ к раскрытию закулисной стороны перепорота.
Мы не считаем нужным входить в рассмотрение вопроса о том, почему Иванов-Ринов не вернулся 171. Из всех материалов можно сделать только один вывод: Иванов-Ринов сам провалил расчеты своих единомышленников по заговору, имеющему целью свержение Директории и установление военной диктатуры возглавляемой им клики. «С таким нерешительным диктатором дело обречено на провал, надо делать ставку на другого», — это раньше других поняли И. Михайлов и Волков. Чтобы окончательно скомпрометировать Иванова-Ринова, Михайлов предал гласности шифровку незадачливого генерала, а Волков тут же связался с Колчаком и вступил с ним в переговоры.
Нетрудно догадаться, о чем в течение двух с лишним недель до 18 ноября 1918 г. мог вести переговоры Волков, второй раз взявшись за «устройство» переворота. Надо ли доказывать, что вряд ли бы Колчак стал вести столь длительные и секретные переговоры, если бы Волков был только казачьим полковником, а не одним из заправил и главарей подготовленного переворота. В этих условиях им оставалось договориться только о деталях. К числу их надо отнести факт, что уже через пять дней после установления диктатуры Волков был произведен в генералы и назначен командующим отдельной армией.
Несколько сложнее обстоит дело с вопросом о роли интервентов в омском перевороте. Если летом 1918 г. чехословаки сыграли решающую роль в свержении Советов и установлении власти белых в Сибири и на Дальнем Востоке, то в омском перевороте они участия не принимали и даже открыто выразили свое отрицательное отношение к нему.
Нет оснований считать, что Колчак находился в сговоре с японскими империалистами. По этому поводу можно было бы (в дополнение к приведенным выше цитатам) привести ряд интересных документов. «Японский генштаб, — говорится в шифровке Иванова-Ринова от 13 ноября 1918 г., — начинает муссировать в Японии якобы нашу неблагодарность в ответ на искреннее желание Японии помочь нам и сближаться с нами, муссирует враждебное наше отношение к Японии и в особенности раздувает назначение адмирала Колчака на пост военного министра как акт, явно враждебный»172. Несомненно, такого рода выступления японских милитаристов надо рассматривать как отражение закулисной борьбы, что шла как внутри японских правящих кругов, так и между державами Антанты. Но как бы там ни было, выступая против Колчака, японские милитаристы сами пропагандировали его как человека западной ориентации и тем самым (может быть, даже против своей воли) усиливали его шансы на кресло диктатора.
Генерал Жанен прибыл во Владивосток 16 ноября 1918 г. в роли уполномоченного Союзническим советом в Париже «командовать чехами и помогать нам». Показательно, что на устроенном Ивановым-Риновым в честь Жанена банкете отсутствовали чехословаки, «оскорбленные в своих лучших чувствах» назначением француза и расценивая его как выражение недоверия к ним со стороны союзников. Отъезд Жанена в Омск был назначен на 19 ноября, полученные в последнюю минуту сообщения о перевороте заставили его отложить выезд. Но если Жанена и не было в Омске в эти дни, то тем не менее ему пришлось сыграть большую роль в благополучном для Колчака исходе «операции» 173.