Опрокинутый тыл
Шрифт:
* На 1 апреля 1919 г. числилось:
в 6-й
армии
в 7-й
армии
штыков и сабель ....
.....17,8
тыс.
24,2
тыс.
орудий ..........
.....111
уу
192
)}
пулеметов ........
.... 447
уу
615
У)
пропеавтомобилей .....
......
уу
11
»
пропспоездов .......
.... 2
уу
3
уу
самолетов ........
.... 26
»
29
п
началом
В числе материалов, имеющих прямое отношение к рассматриваемому вопросу, следует в первую очередь назвать предложение, направленное 15 февраля 1919 г. У. Черчиллем Совету десяти в Париже. То была, можно сказать, первая проба пера старого врага Советов в его новом амплуа военного министра Англии. Черчилль предлагал «создать соответствующий орган для обсуждения вопроса о возможности соединенных военных действий держав союзной коалиции (Антанты. — Г. Э.), независимых лимитрофных государств (имеются в виду прибалтийские буржуазные республики Латвия, Эстония, Литва. — Г, Э.) и дружественных союзникам правительств России (белогвардейцев.— Г. Э.)» 189. Задача нового органа—опросить всех, в какой степени они готовы оказать военную помощь, и на основании этого подготовить план наилучшего использования всех соединенных ресурсов. Внимания заслуживает ряд моментов.
Почти год назад, а именно в марте 1918 г., на совещании руководителей держав Антанты в Лондоне было решено Брестский мир не признавать и развернуть широкую вооруженную интервенцию. То было, по существу, утверждение заправилами империалистов решений, ранее принятых на многочисленных совещаниях с участием менее ответственных представителей в Яссах, Париже и т. д. Плачевные для империалистов итоги истекшего первого года борьбы с Советами и вынудили Черчилля внести предложение о создании единого центра координации, но предложение его принято не было. Собственно говоря, ничего оригинального в предложении Черчилля и не содержалось: необходимость координации признавалась всеми, вопрос об этом поднимался уже ноябрьским совещанием в Яссах в 1917 г., потом генеральным штабом верховного командования Антанты в ноябре и декабре 1918 г. и в январе 1919 г., французским правительством в августе 1918 г. И т. д.
18 января 1919 г. генеральный штаб верховного командования армий Антанты представил обстоятельную записку о необходимости интервенции 190, ее целях, конкретных задачах, потребных силах и планах действий. Признавая, что «для держав Антанты жизненной необходимостью является уничтожить большевистский режим как можно скорее», авторы записки считали главной задачей: «а) сдерживать большевистские армии на всех фронтах, где они действуют, и завершить их окружение, парализовать их продвижение, прервать всякую связь между ними и внешним миром, закрыть для них доступ к главным центрам промышленной и сельскохозяйственной продукции; б) оказать русским национальным силам мощную материальную и моральную поддержку и организовать для них мощную исходную базу». Окружение большевизма, по мнению авторов записки, уже началось: на севере — благодаря оккупации портов; на востоке — благодаря созданному русско-чешскому фронту; на юге — действиями армий Деникина и Краснова и оккупацией портов Черного моря. Необходимо закончить окружение на юго-востоке путем движения из района Каспийского моря с целью соединения армий Деникина и Краснова с урало-сибирскими белыми армиями. «Это, — говорится в записке, — главная операция, именно от нее зависит возможность объединить действия двух руководителей (речь идет о Колчаке и Деникине, хотя они не названы. — Г. Э.) и двух главных
Таким образом, выполнявший фактически функции координирующего интервенцию центра генеральный штаб главного командования армий Антанты предусматривал в начале 1919 г. лишь одну крупного стратегического масштаба операцию: установить взаимодействие южных и сибирских белых войск. Другими словами, главный удар должен быть нанесен с юга, и притом силами только одного из участников интервенции — Англии. Всем остальным находящимся уже в России группам войск интервентов, в том числе и северной, активных задач не поставлено 192,
Хотя в записке и говорилось, что скорейшее уничтожение большевизма является жизненно важной необходимостью для Антанты, план выполнения задачи пронизан пассивными решениями, о координации же действий белогвардейских войск в записке вообще нет ни слова.
Прошло около полутора месяцев, и на свет появился 6 марта 1919 г. новый документ — доклад главного командования армий Антанты 193. Без обиняков доклад начинается на этот раз с категорического заявления, что «задача Антанты в России состоит в первую очередь в военных действиях...». Остановиться на этом документе надо еще и потому, что авторы третьего и четвертого томов «Истории гражданской войны в СССР» именно на нем построили свою концепцию о первом комбинированном походе Антанты и притом допускают целый ряд неточностей.
Доклад от б марта 1919 г. уделяет много внимания состоянию и боеспособности всех белогвардейских армий. Вот вкратце характеристика их, как она записана в названном документе.
Северная группировка: налицо 34 690 солдат и офицеров, из них интервентов 22 920. Состояние войск и обстановка таковы, что «никакие серьезные действия не могут быть предприняты с Севера с помощью русских сил. Антанта должна ограничиться там сохранением достигнутого положения». Вопреки этому, не допускающему никаких кривотолков выводу главного командования Антанты, авторы четвертого тома, ссылаясь на этот же документ, записали (стр. 16): «Войска интервентов, действовавшие от Мурманска, должны были соединиться с фронтом Юденича и белоэстонцами под Петроградом».
Восточная Россия и Сибирь: «фронт в Западной Сибири пока оборонительный фронт, на котором по может быть предпринято никаких серьезных усилий и где союзники должны ограничиться сохранением достигнутого положения». Вопреки приведенному заключению из доклада, авторы четвертого тома на стр. 16 записали: «Главный удар по Советской республике Антанта предполагала нанести силами армии Колчака». В докладе ничего не говорится о начавшемся 4 марта решительном наступлении Колчака от Урала к Волге, несмотря на то что соответствующие директивы были Колчаком отданы — первая уже 6 января 1919 г., noli горная 15 февраля того же года, т. е. за полтора — дна месяца до составления доклада. Каковы бы ни были причины этого факта, сам по себе он является еще одним подтверждением того, что координирующий (фактически) центр интервенции сам не был в курсе происходящего.
Добровольческая армия Деникина. Назвав ее «довольно сложным военно-политическим организмом», авторы доклада подчеркивают, что положение и боеспособность ее «сомнительны»: нет у нее собственных ресурсов, правительство Юга не способно ее обеспечить, в народе она непопулярна. Касаясь Донской казачьей армии, антантовские генералы записали, что она небоеспособна и «мало оснований для того, чтобы на нее полагаться при действиях в России». Отрицательная оценка южнорусских белогвардейских сил со стороны верховного командования Антанты не привлекла внимания авторов четвертого тома. Ссылаясь на этот же доклад, они пишут, что Антанта рассчитывала на то, что в результате «встречного наступления армий Колчака и Деникина к Волге» произойдет объединение сибирской и южной контрреволюций « Деникин получит возможность «ударить по центру Советской республики с юга».