Опрометчивость
Шрифт:
Морган не мог уснуть. Ему показалось, что в комнате слишком жарко, он вылез из кровати, подошел к окну и стал смотреть на улицу. В ночном воздухе еще кружился снег. Морган со вздохом задернул занавеску. Завтра на лыжах не пойдешь, все занесло. А с кем еще лучше всего быть занесенным снегом, как не с Венецией? Больше ни с кем. Он это знал. Он также знал, что в этот раз все по-другому. Он влюблялся и раньше раза два – и оба раза считал, что не сможет без них жить, пока в один прекрасный день не понимал, что может, и причем очень счастливо. Но в этот раз все было по-иному. Дело было даже не в том, что Венеция красива, не в том, что он хотел ее, а он действительно хотел, и ему было очень нелегко уйти от нее сегодня – она как бы пробуждала в нем какую-то новую для него часть его собственной
Впервые в жизни ему хотелось о ком-то заботиться, защищать и оберегать. У нее был такой необычный характер – с одной стороны, очень сильный и независимый, а с другой – ранимый и доверчивый. О, Господи, он был просто свиньей, когда хотел остаться у нее, такой уставшей и измученной. Она ведь в действительности еще совсем ребенок. С ней надо быть очень внимательным и не спешить, пусть все идет постепенно; с такими девушками, как Венеция, иначе нельзя. С ней невозможно вступить в легкую интрижку, с ней можно иметь только серьезные и глубокие отношения, и со временем он захочет таких отношений. Венни – просто чудо, она красива, с ней интересно, они прекрасно провели с ней сегодняшний день. С ней нужно действовать постепенно, чтобы им обоим было хорошо. Он будет звонить ей из каждой страны, где окажется, будет посылать ей цветы и подарки, он будет ухаживать за этой невинной девушкой, пока она не будет готова.
Морган лежал на кровати, положив руки под голову, и думал о Венеции.
Дни летели очень быстро, как и всегда во время отпуска; один день переходил в другой, занятый каким-либо новым делом: то они с Морганом катались на коньках на гостиничном катке, то сидели, держась за руки, в санях, закутанные от морозного ветра теплым меховым пледом, и лошади под звон колокольчика мчали их по сказочной стране снежных гор и сосновых лесов, то она обошла Моргана на повороте, а затем прыгала от радости на льду, когда он вручил ей проигранные пять фунтов, а потом она покупала ему подарок – теплый и мягкий-премягкий шерстяной шарф, который обмотала вокруг его шеи с поцелуем. А потом, когда снегопад прекратился, опять пошли крутые склоны и ужины при свечах, и танцы, и заботливое, нежное внимание Моргана. Но почему, думала Венеция, собираясь на их последний ужин, почему он больше ни разу не пытался добиться ее? В чем дело? Было не похоже, чтобы он стал более холодным по отношению к ней. Совсем наоборот – он все время оказывал ей различные знаки внимания, казалось, он так же счастлив здесь, как и она, они вечно смеялись над чем-нибудь. Так почему же, черт возьми? Может быть, она недостаточно для него привлекательна? Венеция внимательно рассмотрела свое отражение. Она решила опять надеть то лиловое простое платье – в конце концов, в тот первый вечер оно сыграло свою роль. Она слегка наклонилась вперед и растрепала свои светлые волосы, пока они не упали ей на плечи буйной гривой. Она положила на веки более густые тени, чтобы ее обычный широко открытый взгляд изменился на томный и глубокий, она отметила скулы, положив на них более темный тон, и накрасила губы лилово-розовой помадой, выделив блеском нижнюю губу, поскольку слышала, что это придает более соблазнительный вид. Затем немного духов «Луговой колокольчик». Вот, кажется, все. Если и это не сработает, то она просто не знает, что еще придумать. Она не могла не признать, что выглядит потрясающе – оставалось только надеяться, что и Морган это оценит!
– Венеция, ты ненормальная, – сказала она себе со смехом, – то ты сама не знаешь, хочешь ли его, то не понимаешь, то ли ты чувствуешь, когда он начинает тебя обнимать, а потом вдруг обижаешься и не можешь разобраться, почему это он оставляет тебя на полпути… – Она с нетерпением ждала момента, когда сможет рассказать обо всем своей лучшей подруге Кэт Ланкастер и услышать ее мнение. Взяв сумочку, она оглядела комнату. Одежда была разбросана по всем углам и, собрав все в кучу, она запихнула ее в самый низ гардероба, затем расправила покрывало на кровати и убрала со стула пижаму – просто так, на всякий случай, подумала она, с удовлетворением оглядывая комнату, а вдруг он захочет зайти ко мне сегодня вечером.
Морган ждал ее за их любимым столиком в баре около
Венни поцеловала его в щеку, когда он встал, чтобы поприветствовать ее, и в облаке аромата полевых цветов опустилась на соседний стул.
– Мне очень нравится, – сказал Морган, кашляя от обволакивающего его запаха. – Я имею в виду твои духи.
Венеция бросила на него самый «сексуальный» взгляд, на который только была способна.
– Правда? – проговорила она, жалея, что духи называются «Луговой колокольчик», а не как-нибудь вроде «Цветок страсти».
Морган с удивлением уставился на нее. Что это с ней сегодня?
– С тобой все в порядке? – спросил он заботливо. – Ты не слишком устала?
«О, Боже, наверное, я не так все делаю, – подумала Венеция, – он думает, что я устала, а я-то надеялась, что выгляжу соблазнительно!»
– Ну, конечно же, я не устала – не могу же я все время быть уставшей, Морган!
– Да, да, конечно. Так что будешь пить? Коктейль с шампанским, как всегда?
Венеция потягивала свой коктейль, жалея, что она не настолько искушена в питье, чтобы заказать мартини или водку или еще что-нибудь достаточно экзотическое, от чего, как она знала, ей станет плохо, но зато она бы казалась более взрослой и опытной. «Светской дамой», подумала она. Ей бы так хотелось стать похожей на Парис, чтобы уметь себя правильно вести в любой ситуации. И почему только Дженни не послала ее учиться в Швейцарию вместо Англии? Но зато Парис не умеет готовить, подумала она, но тут же ответила себе, что ей это и не надо, возможно, ее каждый вечер водят в шикарные рестораны элегантные и серьезные господа.
– Тебе не скучно?
– Что? – Венеция отвлеклась от своих мыслей и взяла его за руку. – Нет. Конечно, нет, почему ты так решил?
– Да нет, просто, ты все смотришь по сторонам и молчишь, это совсем на тебя не похоже.
Венеция улыбнулась.
– Ты совершенно прав, – согласилась она, – действительно, не похоже. Во всяком случае, я ужасно хочу есть, а ты? И опять хочу заказать улиток.
– Может быть, лучше начнем с икры? – предложил Морган. – Я приказал положить на лед бутылку шампанского.
– Прекрасно. А потом я возьму улиток.
Морган рассмеялся.
– Ну, ладно, тогда давай, заканчивай свой коктейль.
Икра оказалась превосходной, шампанское – восхитительным, а клубника со сливками в этом снежном уголке стала просто даром небес. Морган оставался Морганом, думала Венни, когда она перетанцевали во всех дискотеках городка, а она была Венецией, и им двоим было хорошо вместе, они очень нравились друг другу. Возможно, это и есть любовь? Наверное, так и должно быть; когда любишь, должно быть весело и приятно, держишься за руки и танцуешь под медленную музыку. Может быть, они пока слишком молоды для всех этих страстей? Может быть, все, что им нужно – это влюбленность и радость?
Моргану больше всего на свете хотелось заключить ее в свои объятия, сказать ей, как он желает ее, как любит, но еще не пришло время. Она ведь такой ребенок! Только посмотреть, как всему радуется… Он провел немало подобных вечеров с другими девушками, и к этому времени они бы уже висели на нем, готовые на все, но Венеция совсем не такая: ничего, он постарается сдержать себя и будет внимательным и восторженным поклонником, пока она сама не пойдет ему навстречу. Он знал, что только так можно ее завоевать.