Опустошенный жених. Женская маскулинность. Аналитическая психология
Шрифт:
Воссоединившись с миром детства, она почувствовала увлечение музыкой танца живота, пробуждающей чувственную сакральную энергию, позволявшую ей войти в контакт с сосредоточенной в ее теле энергией женственности. В этой энергии живут Изида и Черная Мадонна.
Мощная энергия Черной Мадонны находит себе партнера в следующей части этого сновидения. Маскулинная энергия в образе «мужчины или его голоса» создает атмосферу волшебства, и тогда Яффа может продемонстрировать фигурное катание. «Я люблю смотреть фигурное катание, - говорила она, - это движение воплощенного духа». Она обрела легкость, волшебство и грациозность, которые
Куда стремится эта энергия? На этот вопрос отвечает завершающая часть сна. Воплощенная в образе отца, энергия садится в автобус, и эго все еще хочет за ней следовать. «Не успев даже глазом моргнуть», бессознательное закрывает между ними двери автобуса. Оставшись в одиночестве, эго до крайности раздражено, по вынуждено принять этот разрыв, который оно, не имея сил, не могло совершить сознательно. Разумеется, отец будет иногда возвращаться, но сейчас Яффа должна позволить развиться собственной маскулинности, не проецируя ее па отца и не копируя его.
Этот эпизод может служить прекрасным примером наступления «насыщения времени», и бессознательное предпринимает действие, которое не может взять на себя эго сна.
В более позднем сне Яффа вместе со своим другом идут в гости к семейной паре, где их ждет совместный обед на четверых. Муж смешивает спагетти с мясом цыпленка, уже порубленным женой. Яффе нравятся итальянцы, так как, по ее словам, «они не пугают меня как мужчины. Они могут делать, что им нужно, работая вместе с женщиной, которая делает все, что нужно ей». Во сне каждый ведет себя независимо, выполняя свою часть работы и не нагружая при этом другого. Обед на четверых включает в себя смесь женских и мужских компонентов, но при этом каждый из них четко определен. Этот, в общем-то, простой сон указывает па несмешиваемые энергии женственности и маскулинности, соединяющиеся, по вместе с тем сохраняющие свою уникальность.
С тех пор как Яффе приснились эти сны, ее жизнь стала очень разнообразной. Покрывая семилетний промежуток времени, сновидения прояснили темное основание, которое следовало обновить для создания безопасной основы новой структуры. Пока эта структура обретает свою форму, темный период созревания требует внутреннего сакрального пространства. Глубина, разнообразие и значимость процесса могут существовать лишь в предположениях. Каждый из нас идет своим путем, но при этом появляются знакомые паттерны. Прочитав подробный план этой главы, Яффа сказала: «Я вижу глубокую травму, и прямо через нее тянется нить исцеления».
В самом центре «глубокой травмы» Яффы находится ее мать-патриарх. Материнские идеалы совершенства не только раскололи женственность дочери, но и подорвали ее самооценку и творческое начало. Исцеляющая нить - это бессознательный процесс, к которому обязательно следует относиться с должным уважением. Постепенно он трансформирует разрушительную силу в энергию, позволяющую Яффе идти по жизни, интегрируя свою сексуальность и свое творческое пламя.
Разрушающая деятельность отцовской анимы - женщины, сидящей в купальне на сыне, оказывается существенно слабее. Анима - тоже продукт патриархальности, как и пуэр-отец, женившийся на пожирающей матери. Цепкая заботливость матери вступает в сговор
Опасность анализа для такой женщины заключается в том, что она превращает анализ в работу над произведением искусства. Яффа это осознавала.
«Я всегда осознавала возможность зависимости от анализа, - говорила она.
– По иронии судьбы лишь по истечении стольких лет я стала встраивать в жизнь результаты анализа. Я решила покинуть этот кабинет в надежде, что позвоню, чтобы спросить вас, как поступать дальше, учитывая все, что я узнала. Как я собиралась выйти и жить па основании того, что мне говорят сновидения? Я чувствовала себя, как зритель, болельщик или фотограф. Символизм для меня значил много, но что мне теперь с ним делать? Сотканный ковер сейчас снят со стены. Я по нему хожу. Там, где раньше была лавина, все спокойно тает и слышится капель. Мне больше ничего не нужно вешать на стену. В доме матери и в квартире мужа мне были нужны эти образы на стенах, чтобы выжить.
Вместе с тем опасность анализа, особенно для художника, заключается в том, что жизнь обращается в искусство и пациент начинает строить искусственную жизнь. Если вы не чувствуете создавших вас родителей, если вы никогда не рождались, если у вас больше пет жизни, анализ мог бы дать вам плетеный ковер на стену, Каким бы великолепным на первый взгляд он ни был, все равно он остается в стороне от жизни. Если вы - художник и все привносите в анализ, превращая его в искусство (музыкой, танцами, театром, литературой), вам грозит опасность пожертвовать своим искусством ради анализа.
Многие художники боятся анализа, ибо верят, что при аналитической работе над своей болью они потеряют способность к творчеству. Все, что слишком болезненно в анализе, находит менее болезненный путь для самовыражения. Для художественной натуры это может быть музыка, изобразительное искусство, театральное искусство, любое иное творчество. Пока идет процесс, искусство продолжает жить; если процесс останавливается, художник снова и снова создает один и тот же конфликт, но из его творения уходит жизненная сила. Ощущение потери может стать столь болезненным, что его удается избежать, только уходя в зависимость.
Анализ, если он действует, дает возможность личности пройти через встроенный внутренний конфликт. Он напоминает создание дополнительной структуры. Естественно, он заканчивается. Продолжается жизнь, которую анализ может поддерживать, но не может заменить. Художественные натуры, имеющие в крови образное представление, могут смешивать аналитический процесс с самой жизнью в усилиях обрести жизнь, которой у них никогда не было. Они жертвуют своим искусством, создавая в анализе суррогат жизни.
Чтобы это предотвратить, чрезвычайно важно иметь творческий выход, который может быть всегда открыт в процессе анализа. Если аналитик может подтолкнуть художника или музыканта к тому, чтобы «поиграть» с образом, позволяя ему принимать любые формы, в которых он появляется, тогда из тени возникает энергия, содержащая в себе подавленный огонь творчества. В таком новом соединении Самость приносит душе исцеление и необходимую для творчества энергию. Душа расцветает в таинстве, соединяющем ее с Самостью. Анализ это таинство не затрагивает.