Опыт путешествий
Шрифт:
Это мероприятие вызывает странное чувство нереальности. Приходится все время лезть в компьютер, чтобы понять, что делается снаружи, вне этого мирка. Этаж заполняется приверженцами партии, которые группируются вокруг плакатов с названием их штатов. Чем ближе к подиуму — иными словами, к телекамерам, — тем более важными становятся их бюллетени и более захватывающими гонки. Время, когда участники съезда действительно принимали участие во всем, что происходит, давно прошло. Сколько бы ни трубили о демократии, бюллетени этих людей не имеют никакого значения. Их присутствие здесь — всего лишь игра света и тени. Они лишние в этом дорогом телемарафоне. И больше не носят праздничные канотье. Теперь на них одежда подороже. Кругом десятки цилиндров в стиле Дядюшки Сэма и жокейских шапочек ручной выделки, похожих на мудреные праздничные торты с диорамами. Я замечаю, что у штата Джорджия слишком много эксцентричных красавиц, сплошь выглядящих как мисс Хавишем, едущая на Ноттинг-Хиллский карнавал [122] . Хотя, не исключено, что в Джорджии все такие. Еще где-то бродят потерянные
122
Героиня романа Чарльза Дикенса «Большие надежды», старая дева. Ноттинг-Хиллский карнавал — крупный ежегодный карнавал в лондонском районе Ноттинг-Хилл, организуемый представителями афрокарибской диаспоры.
В пресс-центре добропорядочная женщина-наблюдатель, контролирующая нашу жизнь, спросила, на кого я работаю. И затем сухим и недовольным тоном сообщила, что я нарушил дресс-код. Вручила мне письмо по этому поводу и попросила «постараться одеться поприличнее завтра». Мне очень захотелось сказать: «Посмотрите вокруг. Вон мужчина в костюме Капитана Америки. А вон там люди в розовых костюмах в полоску». Но я ничего не сказал. Я извинился и пообещал прийти завтра, одетый, как вдова Туанки [123] . Она невыразительно посмотрела на меня: «О’кей, сэр, благодарю за внимание».
123
Персонаж классической английской пантомимы «Аладдин» с утрированной псевдокитайской внешностью и яркой экзотичной одеждой, роль которого обычно исполняют мужчины.
Мне стало ужасно весело. Мне уже лет сорок не говорили, как я должен одеваться. На следующий день она украдкой подобралась ко мне и сказала вполголоса: «Вы отлично выглядите».
В этом году женщины впервые составляют большинство выборщиков. Из них 24 % чернокожих и 5 % — из Азии и с островов Тихого океана, что совсем неплохо, даже в случае если оставшиеся 95 % не имеют ни малейшего понятия о том, откуда эти женщины приехали. (Служащий отеля взглянул на мои водительские права и спросил: «Вы из Лондона? Это в Швейцарии, да?»)
Съезд начинается с отдания долга памяти Теду «Зеппо» Кеннеди [124] . На больших экранах транслируется сентиментальный видеонекролог. Мило сделано. Пусть посмотрит на съезд, пока не окочурился. А потом большой сюрприз — сам Тедди материализуется на сцене. Танцующие делегаты выпадают в осадок от сериальной пикантности момента. Тед умирает от рака мозга, а они жутко счастливы. В руках у них сотни плакатов с надписью «Кеннеди», и в какое-то мгновение кажется, что они пытаются напомнить ему, кто он такой.
124
Сенатор от штата Массачусетс (Демократическая партия), прослуживший на своем посту 47 лет. Младший брат Джона и Роберта Кеннеди. Незадолго до выступления, о котором идет речь, перенес операцию по удалению опухоли мозга. Скончался через год после описываемых событий.
Кульминационный момент вечера — выступление Мишель Обамы. Ее представляет брат, баскетбольный тренер команды Oregon Beavers, что опять нахожу смешным только я. Однако ее речь блестяща, логична и человечна. Она рассказывает историю своей жизни, убедительно и ясно, с сочувствием и уверенностью. Выводит на сцену своих дочерей. Обама появляется на видео как по волшебству, похожий на Волшебника из страны Оз. Это такая редкость — счастливая чернокожая семья со средствами. Мне это кажется очень милым. И, кажется, здесь, в пресс-центре, я одинок в этом чувстве.
Трудно понять, почему Мишель Обаму так ненавидят правые. Она черная, юрист, женщина и выше, чем большинство звезд телешоу. Наверное, это вызывает у них усыхание мошонки. Черная баба с яйцами и юридическим дипломом.
Истории жизни в стиле Опры [125] становятся лейтмотивом съезда. Один за другим ораторы поднимаются на сцену и начинают свои выступления, говоря надтреснутыми голосами. «Я хочу рассказать вам историю о женщине, приехавшей в эту страну и не имевшей ничего, кроме мечты. Днем она закатывала анчоусов в консервные банки, вечером гладила одежду для стриптизерш, и в жизни у нее ничего не было, кроме мечты. Она вырастила пятнадцать детей, я младший из них. Ей удалось устроить меня учиться на юридический факультет в Гарварде, поскольку она брала на дом работу по изготовлению чучел. И в нашем доме всегда была любовь, а на столе — мясо сбитых машинами животных». В общем, все эти истории звучат как один длинный рассказ йоркширцев из скетча «Монти Пайтон» [126] , пересказанный друг другу двенадцатью разными людьми. Каждый из этих разодетых, причесанных и напомаженных сенаторов, конгрессменов и губернаторов хочет превзойти остальных, рассказывая о своих стигийских [127]
125
См. комментарий к статье «Корпорация „Еда“».
126
Герои скетча делятся своими переживаниями относительно тяжелого детства. Стремясь показать, что именно их детство было самым тяжелым, рассказывают все более страшные и постепенно становящиеся абсурдными истории.
127
Стикс — олицетворение первобытного ужаса и мрака, из которых возникли первые живые существа, персонификация одноименной мифической реки.
128
Героиня романа Чарльза Диккенса «Лавка древностей», оставшаяся без дома и вынужденная жить в нищете вместе с дедом — азартным игроком и жуликом.
129
Основатель клана Кеннеди, отец Теда, Джона и Роберта, сделал (по многочисленным слухам) состояние на незаконной торговле спиртным во времена сухого закона.
Три человека, подозреваемых в попытке возродить мечту Кеннеди [130] , были арестованы в пригороде Денвера во взятом на прокат автомобиле с парой ружей и большим количеством метамфетамина. Одного из них звали Адольф, что не очень-то помогало в осуществлении мечты. История выглядела захватывающей, пока CNN не показала фотографии этих людей, и тогда стало понятно, что ребята просто разыгрывали в реальности сценку из кинофильма «Один дома». Полиция заявила, что пока она еще в состоянии отличить реальную угрозу жизни сенатора Обамы от трех пьяных белых расистов с ружьями. Это успокаивает.
130
Видимо, имеется в виду известная речь Джона Кеннеди о покорении космического пространства, в которой он сказал: «Мы выбираем… делать другие вещи не потому, что они просты, но потому что они трудны, потому что эта цель послужит организации и измерению лучших наших усилий и умений, потому что этот поединок — один из тех, вызов на которые мы готовы принять, не расположены откладывать, и один из тех, в которых мы намерены победить.».
Съезд так хорошо поставлен, его сценарий настолько качественно написан, а идея — многократно отрепетирована, что вместо того чтобы отдать постеры и плакаты в руки лунатиков в мишуре, по природе своей неконтролируемых, их раздали народу, чтобы они махали нужными плакатами в нужное время. Как будто слоганы с футболок, только без самих футболок. И когда делегаты размахивают ими, это похоже на затянувшийся припадок синдрома Туретта [131] . Это лишено всякой спонтанности или личного отношения. Все происходит механически, но мы — мы тоскуем по чему-то непредвиденному и в поисках этого непредвиденного полагаемся на чету Клинтонов.
131
Синдром Туретта — генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы, характеризующееся множественными моторными тиками, порой с выкрикиванием нецензурных слов.
В этом мельтешащем цирке они — гигантские белые тигры Зигфрида и Роя [132] . Несмотря на годы дрессировки и одомашнивания, несмотря на присутствие людей с ружьями, они все еще дикие животные, и однажды все может пойти не так, как задумывалось. Вот поднимается Хиллари и с железным профессионализмом прыгает через обруч славословий Обаме. Ее можно не любить, но не восхищаться ею нельзя. Она произносит лучшую за свою карьеру речь, доказывая известный факт, что некоторые политики достигают наивысшего величия, только проиграв.
132
Зигфрид и Рой — немецко-американские артисты, иконы поп-культуры, совмещавшие в своих шоу элементы фокусов и дрессировки диких животных.
Билл — нечто другое. У него есть то, чему не учат в Гарварде или за гаражами. То, что у него есть, дается от рождения, и это талант, недоступный богачам. У него есть политическая харизма. Он ступает на сцену и словно помечает территорию. Раздаются громовые овации, зал сотрясают волны желания. Можно почувствовать, как увлажняется воздух. Его речь не представляет собой ничего особенного, написана на четверку с плюсом, но все дело в том, как ее произнести. Толпа не слышит, что он говорит, она ловит аудиоферомоны. Это нечто потрясающее — наблюдать за тем, как синкопированный, расхлябанный, мешковатый Казанова от политики мягко и нежно убивает их словами. Это потрясающе, хотя слегка грязно и непристойно.