Опыты конкретного киноведения

Забродин Владимир

Надеемся, что хотя бы поэтому наш очерк небесполезен.

P. S. Публикация в журнале была подписана: Римидалв Нидорбаз.

В конце было добавлено пояснение:

Статья подписана псевдонимом, как легко догадаться. Он носит название «ананим». Ананимы выглядят весьма экзотично, но раскрываются мгновенно – оставляю это приятное занятие читателю.

II

[Вс. Мейерхольд. Об актёре

(свод записей С. М. Эйзенштейна)]

Фрагменты публикуемого ниже текста (РГАЛИ, ф. 1923, оп. 1, ед. хр. 895, л. 36–46, 49–53) были обнародованы Н. Песочинским в сб. «Мейерхольд. К истории творческого метода» среди записей лекций В. Э. Мейерхольда, сделанных Эйзенштейном.

Эйзенштейн куски текста отметил буквенными индексами А1, А2, А3; В1, В2, В3; С1; D1; E1; F1. Если куски сложить в соответствии с этой разметкой (л. 36–36

об., 49–49 об., 51; 37–37 об., 50–50 об., 52; 38; 53; 39; 40), то перед нами окажется связный текст. Каждый значимый раздел его, кроме заголовка, снабжен и фамилией автора: «Вс. Мейерхольд», однако текст написан Эйзенштейном. Временами он совпадает с его записями лекций учителя, а порой содержит фрагменты, в этих записях отсутствующие.

По всей вероятности, этот сводный текст был подготовлен Эйзенштейном на основе разных источников (может быть, с учётом записей других студентов, может быть, в него вошли записи личных бесед с учителем).

Следует добавить, что в архиве Театра имени Мейерхольда сохранился автограф, озаглавленный «Био-механика. Техника сценических движений» (ф. 998, оп. 1, ед. хр. 737, л. 5–14 об.). Автор его не идентифицирован. Он также пытается связно изложить материал разных лекций В. Э. Мейерхольда, но, на наш взгляд, эта версия качественно уступает эйзенштейновской.

Очевидно, по заданию Мастера многие гвырмовцы предпринимали попытки систематизировать лекции, посвященные актёрской проблематике.

Таков был метод преподавания – Мейерхольд собирался выпустить с ними «руководство по театральной грамоте, расположенное по параграфам» (так сказано в его лекции в ноябре – РГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. хр. 734, л. 1(?). З. Х. Вин составил «Схему построения спектакля», З. Х. Вин и В. Ф. Фёдоров – «Конспект лекций по сценоведению», позже М. М. Коренев – «Принципы биомеханики». Все эти работы не были изданы и, скорее всего, по техническим причинам. Они имели хождение среди студентов.

Возможно, такое же задание выполняли Сергей Михайлович и кто-то ещё.

Надо полагать, учитель предложил студентам переработать лекции, посвященные проблеме актёрской игры, в учебное пособие.

Эту догадку подкрепляют содержащиеся в фонде Эйзенштейна листы, помеченные индексами от a/1 до f/1 (л. 41–46) с разными учебными заданиями и списками рекомендуемой литературы.

На листах 47–48 об. Эйзенштейн выписал амплуа мужских ролей из брошюры «Амплуа актёра» (авторы Вс. Мейерхольд, В. Бебутов, И. Аксёнов; издана ГВЫРМ в 1922 году).

Учитывая все обстоятельства, логично предположить, что этот комплекс автографов Эйзенштейна – подготовительные материалы к следующему изданию режиссёрских мастерских, брошюре В. Э. Мейерхольда о мастерстве актёра.

Среди дневниковых записей Эйзенштейна (Гагры, май 1928 года) есть следующая:

Резкий переход в «Бруссонизм» через год знакомства с Мейерхольдом (J’espere <надеюсь – фр.> с лучшими результатами). И полное кощунство в отношении всяких авторитетов. Ж.-Ж. Бруссон мне так нравится, вероятно, в память моей краткой «broussonnerie» около Мейерхольда. Старик ослепительно похож в быту на Франса! Кино спасло меня от Жан-Жакерии! (РГАЛИ, ф. 1923, оп. 2, ед. хр. 1109, л. 20).

Жан-Жак Бруссон был литературным секретарем Анатоля Франса, написал про писателя несколько книг, которые были в 20-е годы изданы и у нас. Ими зачитывались многие кинематографисты.

(Позднее, в «Мемуарах» (т. 2. С. 75) Эйзенштейн признавался:

Мэтр в первой книге Бруссона был мне особенно привлекателен, вероятно, ещё и потому, что уж очень он характером походил на моего собственного мэтра – Всеволода Эмильевича!)

Дата знакомства Эйзенштейна с учителем пока не установлена, но следует предположить, что оно состоялось не позже октября 1921 года. Тогда обработка лекций В. Э. Мейерхольда для издания – единственное, что подпадает под определение ученика: «краткая «broussonnerie», – имела место летом 1922 года. «Спасло» Эйзенштейна от «Жан-Жакерии» вовсе не кино – осенью 1922-го он приступил к постановке «На всякого мудреца довольно простоты».

А 1

Вс. Мейерхольд

Мастерство и творчество актёра. Игра

Раз навсегда выкинуть слова: воплощение, перевоплощение, темперамент etc. —

как абсолютно ничего конкретно не выражающие.

Создание роли – раздраение себя на двоих:

1-ый – продукт реализации, 2-й – формирующий и критикующий мастер (см. Коклена) [9] .

(«Усов 1-ый» и «Усов 2-ой».)

Игра ребёнка: 1) элемент подражательный («под взрослых») и 2) – фантазия. И дети делятся на «обезьянок» и «фантастов», сочиняющих, творящих своё. Таковы и актёры – «подсматривающие» и творящие.

В гротеске «подсматриванье» допустимо, ибо от подсмотренной до созданной фигуры невероятный путь.

Человек заиграл в «Ринальдо» [10] : накинутый плащ, – поза, – движение, – выкрик, – слово, – слова. Внутри же какой-то подъём – волнение.

Режиссёр сам почти всегда плохо играет – он слишком знает, как должно быть: У₂ в нём занял всё и ему нужен У₁ – извне представляющий актёр. В режиссёре У₁ и У₂ разорваны – нет действенного слияния. Режиссёр не «сидит», а говорит с собою: «как хорошо я сел», «какая умелая пауза» – в нём слишком много «оценщика» с утонченным приятием, он «взвешивает», а не действует.

Удовольствие езды верхом – овладение пространством. В чём удовольствие ребёнка, едущего на палочке?

Творчество актёра резко отличается от творчества драматурга и режиссёра тем, что он творит на публике, и наличием в нём импровизационных возможностей под влиянием воздействия на него зрителя – в его творчестве не всё предусмотрено (par exemple, неприятие публикой – необходимость тут же перебороть или сейчас же перепланировать и перекомпоновать, примениться etc.).

Контакт с публикой внешне ощутим (дыхание, шумы etc.).

Публика этим «подаёт свою реплику», которую актёр должен принять и использовать.

9

Коклен Бенуа-Констан (1841–1909) – французский драматический актёр. Автор книги «Искусство актёра». В списке «Книги для прочтения. Задания Вс. Мейерхольда)» (см. ниже) есть и эта книга. Речь идёт об издании в серии «Искусство театра» перевода А. А. Веселовской (М. – Киев, 1909).

Первая главка книги (С. 7–9) как раз и излагает представление прославленного

француза о сосуществовании в актёре «двух человек»: «творящего» и «служащего ему материалом». Эту двойственность Коклен считал «характерною чертою актёра». И завершал свои размышления следующим образом: «Итак, глубокое и близкое изучение характера, потом воспроизведение типа первым я и изображение его вторым в том виде, как он вытекает из самого характера, – вот дело актёра».

Эти мысли Коклена-старшего и легли в основание «обязательной в лицедействе формулы» Мейерхольда.

В этом тексте Эйзенштейна она трансформирована: вместе привычных буквенных обозначений А1 и А2 появились нигде больше не встречающиеся обозначения У1 и У2 (от «Усов – 1–й» и «Усов – 2–й»). Чем вызваны эти изменения, как и перемены функций: в записи ученика У1 – «продукт реализации» (то есть «пассивное начало»), а У2 – «формирующий и критикующий мастер» (то есть «активное начало») – ещё предстоит понять.

10

Речь идёт о герое романа (1707) «Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников» немецкого писателя К. А. Вульпиуса (1762–1827).

А 2

Вс. Мейерхольд

Мастерство и творчество актёра

Она как бы партнёр в импровизированной игре. Преимущество его над автором и режиссёром, что он может импровизировать своё техническое воздействие на публику своими выразительными средствами (иначе – как сыграть 300 раз!).

Наблюдения. Надо из них иметь свой запасной материал (чтения, путешествий, виденного etc.), из которого бессознательно черпаешь нужное в нужный момент и не вынужден для каждого случая бегать с «Кодаком».

И никогда не порывать с жизнью (о фантазии).

Актёр – птица, одним крылом чертящая землю, другим – в небе. Примером – вся жизнь и работа Пикассо [11] .

Разрыв с жизнью приводит от драматического движения к «беспредметному» цирковому акробатизму.

Одного танца (драма Японии вся на танце) Сада-Якко [12] мало. Предсмертного сальто-мортале умирающего китайского актёра тоже. Сквозь это должно светиться что-то знакомое, виденное, жизнь.

Необходимое свойство актёра – возбудимость.

Воображение должно работать лишь в подготовительной работе, но не на спектакле. Система К[онстантина] С[ергеевича] – болезненное развивание воображения. Цель та же, что у «нутровиков» – анаркотиков – восполнение недостатка возбудимости, повышение её.

11

В 1920 году в статье «К постановке “Зорь” в Первом театре РСФСР» (написана совместно с В. Бебутовым) Мейерхольд провозглашал: «Если мы обращаемся к новейшим последователям Пикассо и Татлина, то мы знаем, что имеем дело с родственными нам…» (Мейерхольд В. Э. Статьи, письма, речи, беседы. В 2 т. Т. 2. М., 1968. С. 16. – Далее: Мейерхольд–68 с указанием тома и страницы).

12

Сада-Якко (1872–1946) – японская актриса. В 1902 году гастролировала в России. О переходе от слова к танцу в её исполнении В. Э. Мейерхольд вспоминал в докладе «Учитель Бубус» и проблема спектакля на музыке» 1 января 1925 года (Мейерхольд–68. Т. 2. С. 84).

А 3

Чувство времени. Наравне с чувством пространства – развить чувство времени. Музыкально-автоматически чувствовать длительность паузы, а не путём отсчёта. Такт в импровизации. Чувство меры.

В 1

Вс. Мейерхольд

Тело актёра и его выразительные средства. Материал актёра

Руки на сцене. Упражнение с коробочкой, полной мелких вещей.

«Неблагополучные» руки Южина. Отнимите его «говорок», и он – ничто [13] .

Аннунцио посвящает свои пьесы «прекрасным рукам» Элеоноры Дузе, во всяком случае не в память горячих поцелуев [14] .

Некрасивого тела у актёра нет – нет только умения «носить себя» и – по полному изучению своего тела – умелого пользования им. (Муне-Сюлли [15] так умел «поднести» свой кривой глаз, что весь Париж терял голову от того, как он умело может косить в нужный момент.)

Основная забота актёра на сцене – ощутить себя, свой «обрубок» в пространстве сцены. «Создавать роль» без знания того пространства, где будешь действовать, – ерунда.

Благополучие выразительных средств: рук и ног – зависит от правильно найденного центра равновесия всей системы своего тела. Чувство равновесия должно чувствоваться так остро, что дефект в сросшемся с телом костюме должен физически весомо ощущаться телом актёра (способность дэнди – без зеркала ощущать состояние костюма). Ощущение равновесия актёру нужно не менее, чем канатному плясуну.

Другие выразительные средства: глаза и рот.

Хорошего актёра от плохого можно отличить по глазам – глаз второго не видел никто. Первый умеет, не утомляя, сосредоточивать глаз на определённом предмете – фиксировать глаз. У японцев упражнение – изобразить кошку, то есть увеличивать и сокращать глаз, уставившись в одну точку (не зрачок).

И в первую очередь «в порядке» должны быть глаза и рот. Вялый рот и мутные глаза – актёр не владеет ими. А потому никогда не играть утомлённым, ибо это причина описанного. Благополучие выразительных средств даётся лишь режимом, спортом.

Тренировка глаз и рта – для этого «гирь» не надо (существует психо-гимнастика Анохина [16] , где орудуют воображаемыми гирями, а результат – один).

13

Позднее (в 1930 году) В. Э. Мейерхольд так варьировал эту оценку: «Когда А. И. Южин ходил в Фамусове, это был комод, в горло которого была вставлена граммофонная пластинка…» (Мейерхольд–68. Т. 2. С. 236, см. также С. 400).

14

Речь идёт о Габриэле Д’Аннунцио (1863–1938) – итальянском писателе, драматурге. На диспуте в Троицком театре Мейерхольд несколько иначе выразил свою мысль: «При игре Дузе особенно поражают её руки и их недаром воспел Д’Аннунцио» (см.: Мейерхольд Вс. Э. Лекции: 1918–1919. М., 2000. С. 50).

15

Муне-Сюлли Жан (1841–1916) – французский актёр.

16

Психогимнастика Анохина – о чем идет речь установить не удалось.