Оракул с Уолл-стрит 4
Шрифт:
Цена к концу дня составила двадцать четыре доллара за акцию, небольшой рост, вызванный нашими покупками, но все еще в пределах нормальных рыночных колебаний.
Вечером я поговорил с О’Мэлли, чтобы обсудить последние приготовления.
— Все готово, босс, — доложил он, разложив на столе карты с отмеченными локациями наших агентов. — Завтра в полдень каждый будет на позиции.
— Отлично, — я потер подбородок, анализируя возможные сценарии. — Ключевой момент не продавать слишком быстро после объявления. Нужно дать рынку время поглотить новость и полностью переоценить
— А если утечка уже произошла? — с тревогой спросил О’Мэлли. — Если кто-то опередил нас?
— Тогда мы увидим резкий рост еще до объявления, — ответил я. — В этом случае придется действовать по запасному плану, быстро продавать все, пока ситуация не ухудшилась.
Но мои опасения оказались напрасными. Утро четверга не принесло значительных изменений в котировках Lockheed. Рынок оставался в неведении относительно грядущего контракта.
В одиннадцать тридцать я занял стратегическую позицию в зале биржи, в непосредственной близости от поста, где торговались акции Lockheed. Мои агенты, разбросанные по залу, внешне никак не взаимодействовали со мной, но каждый знал свою роль в предстоящем спектакле.
Ровно в полдень электрический телеграф забился в лихорадочном ритме. Лента выплевывала новость о контракте между Lockheed Aircraft Corporation и ВМФ США на сумму восемь миллионов долларов, крупнейшем авиационном контракте года.
Эффект оказался даже более впечатляющим, чем я предполагал. Акции Lockheed мгновенно взлетели на пять долларов, с двадцати четырех до двадцати девяти, затем продолжили рост. К часу дня цена достигла тридцати пяти долларов, а объем торгов превысил обычный показатель в десять раз.
Маклеры кричали, размахивая руками, передавая ордера через посыльных. Эйфория охватила торговый зал. И в этой контролируемой панике я начал первую фазу выхода из позиции.
Легким кивком я подал сигнал первому агенту. Тот немедленно передал ордер на продажу пяти тысяч акций по текущей рыночной цене. Через пятнадцать минут такой же сигнал получил следующий агент. К двум часам дня мы продали треть нашей позиции по средней цене тридцать семь долларов за акцию.
К концу торговой сессии акции Lockheed закрылись на отметке сорок один доллар пятьдесят центов. Рост на семьдесят пять процентов за один день.
Оставшиеся у нас тридцать пять тысяч акций теперь стоили почти полтора миллиона долларов. Даже с учетом частичной продажи мы уже превысили ожидания Лучиано.
Следующим утром ажиотаж продолжился. Газеты пестрели заголовками о контракте, аналитики повышали прогнозные оценки для Lockheed. К одиннадцати утра цена достигла сорока пяти долларов за акцию.
Я дал сигнал к завершению операции. В течение следующих трех часов мы методично распродали оставшиеся акции, используя шесть разных брокерских контор. К моменту закрытия торгов в пятницу наша позиция была полностью ликвидирована со средней ценой продажи сорок три доллара за акцию.
Подводя итоги операции вечером в своем офисе, я испытывал то особое удовлетворение, которое дает безупречно выполненная работа. Первоначальные пятьсот тысяч долларов Лучиано превратились
В воскресенье вечером я встретился с Лучиано в том же ресторане. Настроение за столом разительно отличалось от напряженной атмосферы первой встречи. Джакомо улыбался, пересчитывая цифры в своей записной книжке, Фрэнк казался менее настороженным, а сам Лучиано встретил меня как старого друга.
— Мистер Стерлинг, — он энергично пожал мою руку, — вы превзошли все ожидания.
Я протянул ему конверт с подробным отчетом о проведенной операции: движении средств, объемах и ценах сделок, итоговой прибыли.
— Прошу, — сказал я. — Полное описание операции с документальным подтверждением всех транзакций. Как видите, итоговая прибыль составила сто десять процентов за три дня. За вычетом моей комиссии, вы получаете триста тридцать тысяч чистыми.
Лучиано пролистал отчет и передал его Джакомо, который немедленно углубился в цифры.
— Впечатляет, — сказал Лучиано. — Но что еще более впечатляет — это абсолютное отсутствие следов. Наши люди внимательно следили за ситуацией, и никто не смог связать эту операцию ни с вами, ни со мной.
— В этом и заключается искусство, — я позволил себе легкую улыбку. — Не просто сделать деньги, а сделать их элегантно.
Джакомо поднял взгляд от документов.
— Все сходится, босс. Чисто проведенная операция.
Лучиано кивнул с удовлетворением.
— Мистер Стерлинг, полагаю, это начало плодотворного сотрудничества. — Он достал из внутреннего кармана пиджака новый конверт. — У нас есть еще несколько информационных возможностей, которые могут вас заинтересовать.
Я принял конверт, но не открыл его.
— С удовольствием изучу. Однако важно помнить, что не каждая информация одинаково ценна. Нужно избирательно подходить к операциям.
— Разумеется, — согласился Лучиано. — Решение остается за вами. — Он поднял бокал с вином. — За прибыльное партнерство.
Я поднял свой бокал, с удовлетворением отмечая, что первая операция для Лучиано превзошла все ожидания.
Теперь я имел доступ к информационным каналам как Мэддена, так и Лучиано, что значительно расширяло мои возможности. Каждый из них думал, что использует меня, не понимая, что я сам использую их обоих для своей главной цели.
— За прибыльное партнерство, — ответил я, отпивая вино. — И за дальнейшие возможности.
Лучиано жестом подозвал официанта, который немедленно принес серебряное блюдо с идеально приготовленной пастой. Ее аромат наполнил комнату, напоминая, что даже самые опасные преступники Америки остаются в душе итальянцами.
— Возможно, вас заинтересует расширение наших операций, — сказал Лучиано, накручивая спагетти на вилку. — У нас есть партнеры в Чикаго, Бостоне, даже в Гаване. Все они обладают специфической информацией в различных отраслях.