«Оранжевая революция». Украинская версия
Шрифт:
Легко также предположить, что «национал-капиталистический» проект Януковича не мог вполне устраивать российскую сторону, если иметь в виду под последней крупнейшие бизнес-группы России, заинтересованные в приватизации ряда инвестиционно привлекательных объектов украинской собственности. В качестве примера можно привести историю с приватизацией «Криворожстали», оказавшейся во времена премьерства Януковича в руках украинских инвесторов, в результате чего были обойдены интересы российской ФПГ «Северсталь», которая не была допущена к участию в приватизационном конкурсе.
Последнее обстоятельство дало, таким образом, основания для толков о возможной двойственности российской позиции (что, впрочем, не подтверждалось какими-либо фактами) или же по крайней мере о несогласованности действий части большого российского бизнеса со стратегическими
Подводя итоги, отметим, что в ходе избирательной кампании 2004 года на стороне Януковича действовали сами по себе весьма мощные политические и экономические факторы. Однако неудача, окончательно постигшая его в период «оранжевых» выступлений, обусловлена тем, что воздействие каждого из этих факторов было заметно ослаблено. Это может быть связано с расколом внутри украинских верхов по основополагающим вопросам геостратегического плана, происшедшим в условиях заметного внешнего воздействия; с сильными протестными настроениями в обществе; с колебаниями Кучмы; с некоторыми изначальными политическими слабостями «национал-капиталистического» проекта и другими обстоятельствами.
Очевидно, что Янукович:
1) был призван в большую политику для того, чтобы обеспечить преемственность политического курса Кучмы, однако на деле для значительной части киевских верхов, особенно тех, кто ориентировался на лозунги евроатлантической и европейской интеграции, кандидатура Ющенко была намного более приемлемым вариантом преемственности;
2) как продолжатель «национал-капиталистического» проекта должен был опираться на солидарное содействие основных групп сверхкрупного капитала, но в действительности столкнулся с двойственностью в действиях многих из них;
3) являлся «провластным кандидатом», однако в то же время не поддерживался значительной частью бюрократической системы в центре и на местах;
4) пользовался поддержкой политически и экономически наиболее влиятельного макрорегиона – востока и юга Украины, но тем не менее не мог рассчитывать на способность многих юго-восточных областей проявить необходимый в кризисных ситуациях радикализм;
5) позиционировался как оппонент ультраправых политических тенденций, но вынужден был это делать в условиях длительного господства правой идеологической конъюнктуры в обществе;
6) был явно более приемлемой кандидатурой для официальной Москвы, но не для тех или иных влиятельных российских бизнес-групп.
Несмотря на все вышеперечисленные слабости в позиции Януковича, победу его оппонента после вызванного «оранжевыми» выступлениями «третьего тура» также нельзя назвать безоговорочной. В целом создается впечатление, что борьба на президентских выборах велась не столько между провластным и оппозиционным кандидатами, сколько между преемником и «сопреемником» существовавшего политического курса, каждый из которых представлял свою часть двойственного наследства второго президента Украины. Возможно, политическая борьба между ними не обрела бы столь драматического характера и не выплеснулась бы на Майдан, если бы в стране заблаговременно была проведена политическая реформа, имевшая целью за счет перераспределения полномочий от президента к правительству и парламенту снизить ставки на президентских выборах и тем самым не дать им возможности превратиться в «последний и решающий бой».
Украина: испытание оранжевой революцией
Лилия ШЕВЦОВА,
ведущий исследователь Московского центра Карнеги
Попытка рассуждать о событиях по свежим следам всегда является рискованным занятием. Ведь нельзя предвидеть всех последствий происшедшего, которые могут существенно изменить представление о нем. Вспомним, как многие наблюдатели спустя некоторое время пересмотрели свои выводы относительно августовских событий 1991 года в СССР, ставших последним аккордом в падении Советского Союза. Претендовать на взвешенный аналитический взгляд на события в Украине тем более трудно, поскольку «оранжевая революция» расколола и аналитическое, и политическое сообщество, по крайней мере в бывшем советском пространстве, разогрев идеологические пристрастия и эмоции. И как полагаться на объективизм оценок аналитиков (некоторые из них,
А теперь по существу вопроса. По моему убеждению, украинские события осени 2004 года стали результатом системного политического кризиса, который был вызван неспособностью украинской системы разрешить конфликт между стремлением правящей группы гарантировать преемственность своей власти и необходимостью ее демократической легитимации, коль скоро иной легитимации (силовой, наследственной) в ее распоряжении не было. В России правящей элите неоднократно (в 1996, 2000 и 2004 годах) удавалось одобрить посредством по крайней мере отчасти управляемых общенациональных выборов назначение и самоназначение лидеров, а в Украине административный ресурс так и не сработал. И тому есть ряд причин:
1. имеющийся в этой стране опыт демократической смены власти;
2. наличие мощных олигархических кланов со своими ресурсами, что гарантировало политическую борьбу;
3. раскол правящей элиты;
4. колебания президента Леонида Кучмы, которые облегчили нарастание «оранжевой революции»;
5. оформление в стране динамичных «групп прорыва», в первую очередь молодежи;
6. наличие фрондирующих СМИ, в частности телевидения. Наконец, в самом украинском обществе уже давно зрело недовольство властью правящей группировки, и сам этот факт сработал против попыток самовоспроизводства этой власти. В Украине не было неудачного опыта демократической революции либо кровавого разрешения политического конфликта, что имело место в России. Сыграло свою роль, причем немалую, и то, что Украина является периферией бывшей империи, а не ее ядром, а потому лишена державнических амбиций и комплексов, которые в России являются мощным препятствием для любых реформ, тем более – системных.
Осуществлению российского варианта преемственности в Украине помешало и влияние внешних факторов. Речь идет в первую очередь об откровенном вмешательстве Москвы на стороне Виктора Януковича в ходе двух первых раундов избирательной борьбы, которое, как это ни парадоксально, имело противоположные желаемым результаты, углубив политический раскол в стране и толкнув часть колеблющегося электората в лагерь оппозиции. Фактор Запада тоже сыграл свою роль в ходе украинских выборов. Но в данном случае речь идет не о финансово-организационных ресурсах для Виктора Ющенко либо усилиях западных организаций по пропаганде демократии, знании избирательных технологий и контроле над соблюдением избирательных норм. Аналогичные либо даже более существенные по объему усилия Запада, предпринимаемые в других переходных обществах, скажем, в той же России, так и не привели к результатам, подобным украинским. Это свидетельствует о том, что в Украине свою роль сыграл скорее иной западный фактор влияния: я имею в виду усиление прозападных настроений среди части украинского населения, которое имело возможность сравнить благосостояние своих восточных (России и Белорусии) и западных соседей (в частности, Польши) и сделать соответствующие выводы. И эти выводы были не в пользу ориентации на Восток, что, следовательно, повлияло и на выбор кандидата в президенты.
Впрочем, самовоспроизводство власти в Украине могло бы и удаться, если бы Кучма добился сделки с основными политическими кланами либо решился на силовой прием. Но первое сделало бы нового президента марионеткой в руках олигархии. Причем сомнительно, что такая сделка смогла бы удовлетворить и интересы самого кучмовского клана, который пытался гарантировать преемственность своей власти.
Второй сценарий делегитимировал бы власть в стране, скорее всего превратив ее в страну-изгоя, в чем правящие силы в Украине, по-видимому, не были заинтересованы. Во всяком случае президент Леонид Кучма не пошел на использование силы, что сделал в свое время Борис Ельцин, таким образом запрограммировав Россию на авторитарный путь. Запад простил Ельцину его переворот 1993 года, посчитав его борьбой с коммунистическим реваншем. Применение силы в нынешней украинской ситуации было бы расценено Западом как борьба с демократией. Как бы то ни было, Кучма с его колебаниями открыл для Украины иные возможности.