Орбита мира
Шрифт:
– Люк пилотской кабины закрыт и загерметизирован, - согласно инструкции, орбитальный инспектор сопровождал голосом каждое своё действие.
– Минимальный срок нахождения в переходной камере выдержан.
– Камере, - вполголоса фыркнула Тамика.
– У моего Форда в колёсах места больше, чем в этой камере!
– Понижаю давление, - продолжил Шепард.
– Готовность к открытию внешнего люка в инспекционный модуль.
Наземной службе оставалось только представлять, как именно всё происходит. Служебные фильмы с фрагментами настоящих космических съёмок и тренировки персонала на полноразмерных макетах операторы и остальной персонал, конечно,
Ослепительный свет безжалостного космического солнца, острые чёткие тени, без единого намёка о размытии земной атмосферы, исполинский глобус земного шара в белых клочьях облаков и разноцветная земная поверхность...
Внеземная красота, на любование которой у орбитального инспектора не было ни времени, ни желания. Его куда больше занимал набор ключей для условий невесомости и неподатливые крепления винтовочной турели.
Космические патроны с пластифицированным диаминотринитробензином заказали ещё чуть ли не в докосмическую эпоху, в далёком 1959, но из-за бесконечных правок бюджета ВВС ради более ценных элементов космической военной машины так и не дождались. Пришлось обходиться временным решением. То, привычным уже образом, стало постоянным и обросло бесчисленным количеством подпорок ради хоть какой-то работоспособности.
В креплениях герметичного стрелкового контейнера турели находилась обычная армейская М-16, с минимумом смазки и одним снаряжённым магазином. Ещё два ждали своего часа в устройстве автоматической подачи, капризном и ненадёжном творении германских оружейников. Боеспособность Шепарда напрямую зависела от того, как быстро он сможет их демонтировать и распихать в герметичные теплоизолированные карманы скафандра. В космическом вакууме патроны жили крайне недолго, что на солнце, что в тени.
Судя по комментариям флайт-коммандера, справлялся он неплохо. А вот телеметрия его машины показывала другие, куда менее приятные сведения. Остатки рабочего тела стремительно покидали разбитые осколками советских ракет баки маневровых двигателей. К счастью, они сравнительно медленно текли внутрь корпуса через трещины, и машину Шепарда не закручивали. Но даже о маневрировании возле русской платформы говорить больше не приходилось. Солнечные батареи в створках люка оружейного контейнера ещё могли обеспечить работу дальней связи, но в обрез, только пока их освещало солнце. Пребывание Шепарда на орбите грозило стать крайне дискомфортным уже в самое ближайшее время.
Полковник Толберри, впрочем, искренне подумывал, что не отказался бы поменяться местами с подчинённым. Его поиски начальства закончились успешно - и успех этот ни капли не радовал.
– Под общим наркозом, сэр, - подтвердила Лиза Хасегава.
– У гражданского стоматолога. Телефон забыт в личном автомобиле. Не поставлен на зарядку, сел.
Полковник вскочил, яростно открыл рот, гневно вдохнул... и устало выдохнул.
– Я с ума сойду на этой работе, - он рухнул обратно в кресло.
– После этой смены возьму отгул и напьюсь. Капрал Дэвис, составите мне компанию?
– Только если это будет в достаточной степени дурная компания, - улыбнулась Тамика.
– Сэр.
– Ты даже не представляешь, насколько дурная, - зловеще пообещал ей полковник, схватил тангенту космической связи и невозмутимо продолжил рабочим тоном.
– Флайт-коммандер Шепард, доложите обстановку.
– Станция признаков жизни не подаёт, - отрапортовал
– Демонтаж винтовки закончен, боеприпасы загерметизированы. Ручное маневровое устройство исправно, давление в баках в норме. Прошу разрешения покинуть борт.
– Прыжок разрешаю, - подтвердил Толберри.
– Удаление один фут, - начал отсчёт Шепард.
– Удаление два фута. Удаление три фута. Что за... Ракетная атака! Бандит-два осуществляет ракетную атаку с минимального удаления! Я...
Сигнал космоплана инспектора Шепарда погас. Вместо телеметрии в окошках незамедлительно выскочили сплошные нули. По залу центра управления разнёсся странный звук - будто десятки людей разом проглотили безмолвный крик.
– Флайт-коммандер Шепард, ответьте!
– начала безнадёжную мантру лётного контроля Лиза Хасегава.
– Флайт-коммандер Шепард, как слышите, приём?
Полковник вслепую нашарил трубку прямой связи.
– Только что русские уничтожили орбитальный инспектор Шепарда, - прямым текстом сказал он.
– Четвёрке Оленей - боекомплект два-красный, повторяю, два-красный! Взлёт немедленный, сразу по окончанию погрузки!
Вероника дель Ольмо недоверчиво покосилась на полковника. За четверть века своей жизни она впервые увидела, как вот так запросто авторизуют вскрытие и погрузку на борт содержимого опломбированных ядерных арсеналов экваториального пускового комплекса.
– Капрал Хасегава, - лишённым эмоций голосом приказал Толберри.
– Не засоряйте эфир. Капрал дель Ольмо, у вас пятнадцать минут на установление контроля и слежения за новым орбитальным звеном. Капрал Дэвис, на вас курсовой пакет для перехвата станции и вероятных советских ответных действий.
Центр управления наполнился деловитым шумом. Полковник закрыл глаза и шумно выдохнул. В этот момент ему малодушно хотелось, чтобы бригадный генерал Никсон волшебным образом немедленно вернулся - и отправил полковника куда подальше часов на восемь. А лучше - на двенадцать.
Впрочем, даже будь Гарри Никсон работоспособен, рассчитывать на отдых полковнику не имело смысла. Оставалось только раскрыть глаза и работать.
– Капрал Хасегава, - сказал он.
– Дежурный состав звена?
– Дженкинс, Гриссом, Купер, и Вайт, - напомнила Лиза Хасегава.
– Спецукладка?
– продолжил Толберри.
– Майор Дженкинс и капитан Гриссом, - откликнулась та.
– Килотонники W54 на модифицированном носителе космос-космос.
– Пусть работают по схеме прорыва, - решил полковник.
– Атомная зачистка обороны, ввод стандартных поражающих средств. Чем больше останется после боя от русской бомбардировочной платформы, тем больше мы узнаем о том, как эти хитрожопые засранцы научились маскировать стотонные объекты в космосе.
– Есть, сэр!
– Хасегава торопливо принялась за трансляцию приказа.
– Есть картинка с пускового комплекса, - отрапортовала Вероника дель Ольмо.
– Даю на экран.
Огромный проекционный телевизор послушно отобразил пейзаж атолла Киритимати. Настолько крохотного и бессмысленного клочка суши, что большая часть пускового комплекса напоминала помесь линкора, супер-авианосца и заброшенного химзавода на трубчатых металлических опорах.
Буквально квадратные мили надстроек, вышек и транспортных магистралей расползались корявой металлической опухолью посреди морских вод. Четыре мачты охватывали готовые к вылету космопланы. Каждую обычную ракету под космопланом с боков поддерживали твердотопливные ускорители.