Орда II
Шрифт:
С ареной для состязанья Кайсай угадал правильно. Кулика вызвали в центр, поинтересовались ненавязчиво, почему воин без щита да в простой рубахе без брони хоть какой-нибудь. Пожали плечами, мол тебе видней и следом за Куликом с разных сторон как на представлении в круг вошли шестеро громил с толстыми щитами круглыми да вместо боевого оружия по дубине крепкой под руку отёсанной. Кайсай облегчённо выдохнул: «ну хоть не убьют, кажись, а так лишь, отлупят, как следует».
Подняли щиты наружные по всему периметру да с той стороны, где Кайсай стоял, ничего не стало видно, загородили зрители, поэтому он опять сел на
Кайсай к своему великому сожалению ничего не увидел и не услышал из того, что на площадке делалось. Потому что с началом боя всё вокруг взорвалось таким диким ором нескончаемым, что хоть уши зажимай, голова раскалывалась. Орали, свистели, улюлюкали. Единственное что Кайсая успокаивало так только то, что это сразу не закончилось, а продолжалось, да продолжалось время долго, и не намекая на концовку испытания, а это говорило, что Кулик всё же держится. И это не только успокаивало, но и радовало.
Наконец со стороны Кайсая щиты раздвинулись на короткое мгновение, и оттуда выскочил здоровяк, как ошпаренный. В одной руке у него была измочаленная половинка щита изрубленного, в другой палки вообще не было. Видно, потерял уже. Выглядел он ошалело да взъерошено и при этом тяжело дышал словно загнанный.
Кайсай улыбнулся, осознав с гордостью, что его друг не только держится, но даёт там мужикам жара, помогая от запора избавиться. Затем чуть погодя ближе к выходу выскочил ещё один не менее потрёпанный, но при этом разгорячённо злой да ругающийся. Пока Кайсай со злорадной улыбкой наблюдал за ним, вдруг боковым зрением уловил движение, что прямо с атаманского стола через щиты выставленные, в круг запрыгнул кто-то. Рыжий вскочил на ноги. Шею вытянул, но ничего через плотное кольцо воинов разглядеть не смог.
Народ взревел в едином порыве и тут же замолк, словно разом выдохся. Щиты попадали, а кольцо зрителей сжалось к центру побоища, продолжая буйствовать радостно. Наконец толпа зашевелилась и все начали расходиться в стороны, меж собой ведя беседы бурные да руками размахивая.
Кайсай лишь мельком увидел, как Кулика мокрого, обняв за плечи крепкие, сам Агар Непобедимый ведёт к столу царскому. Только тут он облегчённо выдохнул. Странно. Он абсолютно не переживал за поединок собственный, а вот за белобрысого переживал как красна девка за любимого. Теперь отлегло, и бердник молодой вновь на травку брякнулся да стал ждать своей очереди.
Но произошло что-то не понятное. Зрители, что стояли за щитами, все как один гуськом потянулись к выходу, захватив с собой всё ограждение. Кайсай сидел с глазами закрытыми, настраиваясь на боевой лад сознанием, а когда понял, что вокруг стало тихо, открыл глаза да замер в изумлении.
Поляна перед ним была пустая да чистая. И он на ней, по сути дела, сидел в полном одиночестве! Атаман с приближёнными продолжал пировать, за столом устроившись, а на поляне пред столом никого не было. Рыжий воин внимательно всмотрелся в гостей стола. Кулика за ним тоже не нашёл!
На какое-то мгновение он поймал взгляд атамана пирующего, но тот тут же повернулся к
Ждать пришлось долго. Очень долго. Кайсай даже начал подумывать, что его испытывают на терпение. Он усмехнулся мысленно. Так сидеть бердник мог хоть до позеленения всех присутствующих. Гости напились, наелись, а вскоре вообще из-за стола пошли да стали кучками туда-сюда прохаживаться и тогда Кайсай понял, что они кото-то ждут, по всей видимости.
Наконец из-за кибиток послышался конский топот отряда целого, и гости оживились, собравшись в центре пред столом пиршества, даже в ряд выстроились. Каково же было Кайсая изумление, когда в проходе он опять увидел вездесущую Золотце, а вслед за ней вошли с десяток девок малолеток. И тут его накрыло озарение. Он понял, что за потеху хотят устроить с ним.
– Твою ж мать! – ругнулся в голос бердник, но тихо, не обращая на себя внимание.
Он разгадал их план каверзный. В верхах решили совместить, что называется приятное для глаза с полезным действием. Испытать новоявленного самозванца-бердника да устроить экзамен «муже резкам», их молодому пополнению.
И он оказался прав в своих предположениях. Гости тут же, не скрывая азарта от представления, вернулись за свои столы да приготовились. С обратной стороны стола к царице подошла Золотце, и отчаянно жестикулируя, толи докладывала что-то, толи оправдывалась. В общем, они как-то однобоко беседовали. Лица Золотца Кайсай не видел, та спиной к нему встала сознательно, но по лицу царицы, бердник сделал вывод обоснованный, что разговор для Матёрой был не из приятных, коли не сказать большего.
Матерь злилась на неё, что-то резко высказывая. Наконец махнула рукой на Золотце, что, наверное, значило «да хрен с тобой дева, делай что хочешь» да отвернулась к Агару, демонстративно показывая, что больше говорить с ней не намерена.
Золотце вернулась к девочкам и что-то им сказала коротко, от чего те хищно заулыбались, оскалились да на Кайсая все разом уставились. Какие-то не хорошие мысли закрались берднику в голову. Что за подвох его ожидал на испытании? После того как Золотые Груди дала наставления своим подопечным «муже резкам» начинающим, что в ответ головами кивали, мол всё поняли, она неожиданно направилась к молодому берднику, при этом уж очень наиграно, лучась радушием. Это рыжему тоже не понравилось. Он поднялся с травы при её приближении да взаимно растянулся в улыбке неестественной.
– Кайсай, – начала она тихо, как бы подчёркивая, что не желательно, чтоб разговор был услышан сторонними, – понимаю, это не совсем то испытание к чему ты готовился и ожидал, по-видимому. Но я уговорила Матерь дать девочкам урок поучительный, поэтому уж постарайся не очень сильно детей калечить в назидание.
– Ты что издеваешься, Золотце, – ответил он в той же манере издевательской, при этом продолжая лыбиться, – ты глянь на глазки этих «муже резок» недоделанных. Они же будут биться на смерть как минимум, а ты мне предлагаешь их по голове гладить, чтоб не расплакались?