Орда
Шрифт:
Теперь нужно просто дождаться темноты. В том табуне несколько сотен лошадей. И это не те, что были запряжены в двухколёсные телеги — арбы. Нет, это боевые кони. Сколько лошадей они смогут убить? Десять отличных стрелков из лука? По два десятка стрел? Много. Сотню-то нет. Но раненых и убитых лошадей будет близко к сотне. И ведь, что интересно их десяток не один. Вся сотня здесь, разве командиров Горыни и Емели нет. Но десять десятков и если каждый убьёт или ранит по сотне, то будет тысяча. Тысяча всадников лишится хороших коней. Да, пересядут на заводных или даже на тех, запряжённых в арбу, но это уже будут другие, не боевые кони.
И это не всё, что они должны сделать. Ведь отсюда до Житомеля даже если спешить,
Место было очень удобным. Добраться до них татары не смогут. Заросли камыша и прочих высоких трав, коричневые сейчас, располагались на опушке леса, который спускался к реке. Речушке. Пару сажен в ширину. Только там илистое дно, так как излучина, и конь завязнет, если ордынцы решат за ними погоню организовать. А им от леса, в котором они сейчас расположились, до речушки два десятка саженей. А в лесу их потом ордынцам не достать.
— Отдыхаем, — Иван Пегий отошёл от опушки и уселся на кочку, опершись спиной о ствол векового бука. Он достал из брезентовой сумки завёрнутый в тряпицу кусок хлеба с салом и смачно, почти с чавканьем стал жевать.
Десяток себя упрашивать два раза заставлять не стал, парни тоже достали из таких же удобных сумок припасы и стали перекусывать. А после и задремали, вспомнив непонятную сначала шутку князя Владимирского: «Солдат спит — служба идёт». Оказывается, в ромейских землях воинов солдатами называют. Это так монета прозывается, за которую их на службу нанимают — Solidus — солид.
Когда стемнело почти, они, пригибаясь и хоронясь за высокими зарослями травы на своём берегу, которые всеядные ордынские лошадки ещё не сжевали, вплотную подошли к берегу. Ещё чуть стемнеет и можно начинать. До табуна лошадей и двадцати саженей нет. Ерунда. Рассчитывали на расстояние в разы больше.
— Смотри, Агафон, и ты Ерёма, вон десяток пастухов али охрана. Сначала по ним стрельните. Я с вами. Остальные бейте по лошадям. Как охрану уберём, переносим огонь на лошадей. Все два десятка стрел нужно… Ну, чего третий раз говорить.
Степняки из охраны табуна задачу спецназовцам решили облегчить, они принесли медный приличных размеров котёл, потом из леса сушняка натащили и разожгли огонь. Двое взяли котёл за ручку и понесли его к реке.
— Огонь, — скомандовал десятник и водоносы тут же плюхнулись в реку со стрелами в груди.
Весь десяток поднялся в полный рост и началось настоящее избиение.
Первыми полегли пастухи или охранники. Потом начали падать лошади, поднялся такой шум, что вскоре прибежали расположившиеся на опушке татары — воины с луками. И Иван решил, что можно потратить на них несколько стрел. Три стрелы и три упавших ордынца, которых было замечательно видно рядом с костром. Их же татары не видели. Смотря через огонь, в темноте, что можно разглядеть?
— Уходим, — выпустив двадцатую стрелу скомандовал десятник. Он краем глаза видел, что диверсанты почти все уже отстрелялись, некоторые даже стали тетиву снимать.
Иван тоже согнул лук, уперев в землю и сбросил петлю тетивы, перевернул, освободил вторую петлю и смотав, сунул в кисет.
— Уходим, — и весь десяток за Пегим растворился в темноте. На этом берегу наступила тишина. А вот на том…
Событие пятьдесят первое
Они (склавины и анты) считают, что один только бог, творец молнии (Перун), является владыкой
Основная масса возчиков и все артиллеристы и минёры срочно разворачивали поле боя на сто восемьдесят градусов. Руководил обустройством позиций Данька, и Андрей Юрьевич с Мечеславом и десятком бояр решил прогуляться до Фермопил. Это он так обозвал тот участок дороги, где не удалась вторая засада. За двое суток ничего не изменилось. Дружинники князя Переяславского по дороге пройти не могли. Её прилично так перекопали, метра в четыре получилась траншея. Ну и бруствер высотой метра полтора. Ни одна лошадь преодолеть такую преграду не сможет. И что примечательно, по правую руку получалась река, в которую тоже на коне соваться не след. А слева была болотина не болотина, но разлившийся весной ручей, а дальше тоже река и видимо такое происходило каждую весну и деревья попадали. Потом появились бобры и ещё и запруд понаделали. И такой ландшафт на полкилометра. Туда ни то, что на лошади, даже на вездеходе не след дёргаться, и пешему лучше не соваться. Вода холоднючая снеговая и местность открытая. Видно будет путника издали и несколько пущенных стрел его подвиг по преодолению водной преграды прервут со стопроцентной гарантией.
Можно, наверное, всё это с той или другой стороны обойти по большой дуге, но ни татаровья, ни русичи этого пока не делали. Просто стояли все вороги чуть юго-западнее Фермопил.
— Не пытались атаковать? — поинтересовался у Андрея Ворона профессор Виноградов.
— Поганые три раза пытались. Десяток подскачет на конях и стрелы начинает метать. Вон их трупы лежат. Наши лучники и дальше бьют и точнее. С лошади оне может и мастаки бить-то, но стоя всяко сподручнее. Опять же у нас теперича и луки важкие. А у них извелись мастера.
— Извелись… В эту игру вдвоём можно же играть?
— Чегось играть, княже? — Ворон за бороду схватился. А рукавица-то кольчужная. Запутались волосинки промеж колец, — Ай, — это он руку высвободить попробовал.
— Десяток стрельцов покруче, больше не надо… Перебирается этот десяток через бруствер и шагает к переяславцам. Как поймут, что достанут, то пусть и стреляют по лагерю. И бегом назад. А тут за бруствером ещё пару десятков. А можно и такой же десяток вон на излучине ещё поставить. Они преследователям во фланг ударят. И их из леса пусть сотня прикрывает. Ну и одёжку сухую заготовьте, переберутся через речушку и переоденутся.
— Можно спробовать, — закивал Ворон.
— Спробуйте. Потом вечером на Совете доложишь.
Не утерпел сотник Ворон и отправил буквально через десяток минут после отъезда князя и бояр десяток стрельцов, получше выбрав, на эту игру вдвоём. Те с опаской шли по дороге, и когда саженей сто оставалось до лагеря переяславцев, встали в линию, и со всех сил натянув луки, выстрелили в зенит. Стрелы долетели, благо и ветер попутный и лучшие в княжестве стрелки стреляли из лучших луков. Может кого и ранили, но как проверишь? А вот продолжение игры получилось замечательным. Там, в лагере ворогов пару десятков человек повскакивали на коней и размахивая мечами помчались на стрельцов. Те из себя бессмертных изображать не стали и бросились со всех ног наутёк. Метров сто пятьдесят бежать. Не уйти от конного, догонят. Догнали. Вот только, когда вороги уже чего-то радостно вопить начали и для рубки стрельцов мечи занесли, в них полетела сотня стрел, а через несколько секунд ещё сотня. Всё, ни коней, ни всадников в живых нет больше.