Ordeals of the Love
Шрифт:
Только пару дней назад она находилась в полнейшей неуверенности в завтрашнем дне. В волнении. В страхе. В тщательно скрываемом ужасе. В гневе. В ярости на своего обидчика. В обиде на предателя. И одновременно она была рада встречи с братом. С Джоном. С её, возможно, единственным близким человеком. Пусть она и не чувствовала себя в полной безопасности, но с ним она была спокойна, насколько это было возможно в сложившийся тогда ситуации. Она столько чувствовала. Столько чувств захлестывали её одновременно. Тогда она была живой. Она чувствовала себя живой.
А сейчас
Всепоглощающую пустоту внутри себя, затянувшую в себя все ранее испытуемые чувства.
Надолго ли?
Неуверенность, казалось, заменило равнодушие. Волнение, страх и ужас ушли в небытие. А гнев и ярость, словно свечи, угасали с каждым днем. Чувствовала ли она радость? Может быть, слегка уловимую. Она ощущала внутри себя пустоту, некое равнодушие и… холод? Может быть, это была внутренняя хладнокровность, может, это было её холодное сердце, а, может быть, ледяная жестокость. Она не знала. И её это приводило в ужас. Её пугали эти изменения.
Она больше не была невинной. Больше нет. Она пересекла черту дозволенного. На её руках кровь. И её не отмыть. Её душа запятнана тьмой. И её не отчистить.
Она лишила человека жизни. Нет, он не был человеком. Он был монстром. Он заслужил свою смерть. Он отнял её непорочность. Он мучил и причинял ей боль каждый день. Каждый чертов вечер. Каждую проклятую ночь. Он заставлял её страдать десятки раз. Проливать слезы. Молить о пощаде.
Он наслаждался своей властью. Своей силой. И особенно Болтон наслаждался её болью. Её мольбами. Он всегда смеялся ей в лицо, когда она умоляла его остановиться. Пощадить её. Он злобно смеялся. Каждый раз. Даже сейчас она слышит его хохот. Его дьявольский смех.
Она напоминает себе, что он мертв. Что она убила его. Она вспоминает его последние мгновения жизни. Его крики. Эти крики были для неё музыкой. Она видела, как псы разрывают его плоть. Разгрызают кости. Сжирают его лицо. Она наслаждалась каждой секундой его адской агонии. Его муками. Было так приятно смотреть на его страдания. Но еще приятнее было осознавать, что эти страдания она принесла ему.
Конечно, это было неправильно. Это было жестоко. Но ужасней всего было осознание того, что он был прав.
Он стал её неким создателем. Он создал в ней эту темную сторону.
Или пробудил?
Он стал её частью. Он навсегда останется в ней, как демон. В воспоминаниях. В темных мыслях. В ужасных поступках. Навсегда.
Санса вспомнила свое детство. Счастливое детство. С семьей. Полное любви и радости. Беззаботности и спокойствия. Она тогда не знала лжи. Не знала разочарования. Горя. Горечи потерь. Предательства. Обмана. Боли. Смерти близких. Тогда все было так просто и легко! Она жила в своем мире, полном грез и мечтательных планов.
Погрузившись в воспоминания, она не услышала приближающиеся осторожные шаги и заметила чужое присутствие, только когда до боли знакомый голос вывел её из раздумий.
— Простите, что помешал Вам, миледи, если Вы молились, - осторожно произнес Пересмешник, зорким взором ловя каждое её движение.
— Я уже давно не молюсь, - задумчиво
«Зачем я это ему рассказываю?» – поспешно спохватилась Старк, встав на ноги.
— Я была глупой девчонкой, - она сделала пару шагов, намереваясь вернуться в свои покои.
— Вы были лишь ребенком, - как можно снисходительно не согласился он, преградив ей путь.
Она подняла взгляд и посмотрела в его глаза.
Там было что-то, чего она не замечала раньше. Что-то, не граничащее с похотью и желанием, видневшимися в дальних закоулках его взора. Девушка не могла дать определение этому, но, по какой-то неизвестной ей самой причине, волчица чувствовала светлость и бескорыстность, исходящее от лорда.
А может, ей все это лишь показалось.
Стараясь не выдать своего замешательства, она, как можно равнодушней, спросила:
— Чего Вы хотите? – её присутствие и только вид пьянил его, как десятки выпитых кубков вина, а голос затуманивал разум.
— Я думал, Вы знаете, чего я хочу, - этот мягкий дьявольский голос, как и его обладатель, приводили всегда Сансу в еще большее замешательство.
Она не знала, что делать, когда он рядом, что говорить. Когда она находилась с ним, она всегда действовала, только полагаясь на инстинкты, интуицию и чувства. Раньше он всегда смущал её своими речами и действиями, и она была слишком неопытна, чтобы это скрывать, но теперь все по-другому.
«Я не должна казаться слабой, я должна казаться хладнокровной и уверенной, пусть это и не так», - мысленно наказала себе волчица.
— Я ошибалась, - каждое её действие и попытки казаться равнодушной он непременно заметил.
— Нет, не ошибались, - прямо сейчас он понимал, что уже нет пути назад. Он отчаянно цеплялся за возможно стать для неё чем-то большим. После всего произошедшего единственный шанс сблизиться с ней казался ему очевидно простым, как и чертовски сложным.
— …Принимая решения, я закрываю глаза и вижу одну картину, - стать её опорой, её человеком — вот чего он желал. Но он утратил её доверие, и теперь для его возвращения ему надо пойти на ужасное безумство — он должен быть с ней абсолютно откровенным.
— …И каждый раз я спрашиваю себя: поможет ли этот шаг воплотить её в жизнь? Перенесет ли из моих мыслей в этот мир? И действую только, если ответ — да, - сейчас ему казалось, что именно это безумство и есть тот единственный шанс, который он не может упустить.
— Я вижу себя на Железном Троне… - один шаг к ней, и теперь он чувствовал горячее дыхание девушки.
— …И тебя рядом со мной.
Он сказал. Он наконец произнес это вслух.
Приятная дрожь окатила его с ног до головы, когда он произнес последние слова. Он наблюдал за её реакцией. Она была в замешательстве, прямо как раньше. Она была удивлена подобным признанием, она этого не ожидала. Санса не делала никаких попыток отстраниться, и поэтому он осторожно начал наклонятся к её губам, таким манящим и желанным.