Ordeals of the Love
Шрифт:
А может зря?
Быть может, это был лишь стратегический ход?
Мизинец был опасным врагом. И наживать себе такого врага, было бы исключительным безумством или глупым безрассудством.
Но сейчас Санса решила наверняка, что не позволит навредить той малой части, оставшейся от её семьи. Она потеряла слишком много и не собирается терять больше.
И поэтому она обязательно выяснит, что задумал Пересмешник…
Комментарий к III. Король Севера.
Приму к сведенью любую критику и любые пожелания))
========== IV. Надежда. ==========
И
Единой дружбою прекрасен,
Что без нее отрады нет,
Что жизни б путь нам был ужасен,
Когда б не тихой дружбы свет.
Но слушай — чувство есть другое:
Оно и нежит и томит,
В трудах, заботах и в покое
Всегда не дремлет и горит;
Оно мучительно, жестоко,
Оно всю душу в нас мертвит,
Коль язвы тяжкой и глубокой
Елей надежды не живит…
Вот страсть, которой я сгораю!
Я вяну, гибну в цвете лет,
Но исцелиться не желаю…
— Александр Пушкин (1818г.)
Она стояла у Чардрева, задумчиво всматриваясь в грубые черты лица, вырезанные на дереве. Вглядываясь в продолговатое и суровое лицо. Вглядываясь в глубокие «плачущие», словно кровью, глаза.
Она бы так хотела, чтобы Боги ответили ей на терзающие, изводящие душу вопросы. Но волчица прекрасно знала, что они не ответят. Знала, но все равно пришла сюда.
Она, наверное, уже и не верила в Богов. А может быть в глубине её души вера все еще сохранилась. Но она точно не верила Богам. Ей просто нравились тишина и спокойствие, что из древних веков царили здесь.
Здесь она могла размышлять и искать в себе ответы на вопросы. Именно за этим она сюда и приходила. И сегодняшний день не был исключением.
Вот уже почти две недели прошло с того дня, как Джона выбрали Хранителем Севера. И с того самого дня начались каждодневные заседания и собрания, на которых обсуждалась подготовка к зиме, к обороне от белых ходоков, верность домов, суд над людьми Рамси, и другие важные вопросы, не терпящие отлагательств. И Джон, несмотря на то, что Санса не была законной Леди Винтерфелла, разрешал ей присутствовать на заседаниях. Он относился к ней также тепло, как и раньше, проявлял заботу и понимание, за что Санса была ему благодарна. Она в свою очередь, также отвечала ему взаимностью и относилась к нему тепло и ласково. И каждый раз, когда она находилась с ним рядом, она чувствовала такой семейный уют, который ощущала только в детстве.
Но как оказалось это продолжалось недолго. Совсем недолго, всего неделю.
После что-то изменилось. Джон резко похолодел.
Они почти не общались, лишь обменивались короткими приветствиями. И часто у Старк создавалось впечатление, что он её намеренно избегает. Юноша увеличил охрану в замке, а все попытки Сансы узнать причину не увенчались успехом.
Брат лишь отмахивался и отвечал, что это просто перестраховка. А несколько дней назад Джон постарался, как можно мягче ей намекнуть, что ей необязательно присутствовать на заседаниях, ссылаясь на скучность и однообразность данных мероприятий.
Санса на это ничего не ответила, лишь
Она была возмущена, но никому своего возмущения она не высказала. Как и других своих чувств.
С того дня, как её брата избрали Хранителем Севера, два темных и едких чувства поселились внутри неё. И Санса никак не могла от них избавится.
Зависть и обида были те чувства, которые она почувствовала, когда Джона избрали Королем, и эти два чувства не покидали её с тех самых пор. Она любила брата, и поэтому всячески скрывала свою обиду от него, и ото всех остальных.
И никто не подозревал, возможно, лишь только один человек знал её тайну.
Мизинец еще не уехал из Винтерфелла. Каждый раз ссылаясь на свое желание удостовериться в безопасности Джона и Сансы, в связи с провозглашением на трон Серсеи, которая жаждет мести, а также еще оставшихся людей Рамси.
Но юная волчица не верила в его слова. Она вообще не верила Мизинцу. Она предполагала, что ему что-то нужно от неё, и он тянет время.
Но девушка была уверена, что рано или поздно он приоткроет завесу тайны, и тогда она узнает хоть и не всю, но хотя бы часть его замысла. А пока она будет терпеливо ждать.
Чему - чему, а терпению за все эти годы она научилась…
*
« Каким неуклюжим становится человек, когда он любит по - настоящему!
Как быстро слетает с него самоуверенность! И каким одиноким он себе кажется: весь его хваленый опыт вдруг рассеивается, как дым, и он чувствует себя таким неуверенным… »
— Эрих Мария Ремарк « Жизнь взаймы »
Снег мягкими пушинками неспешно падал с неба. Легкий морозный ветер слегка покачивал ветки деревьев, сметая с них снег. Холодное солнце освещало все вокруг, играя тенями деревьев.
Аккуратными и тихими шагами Петир Бейлиш приближался к Чардреву.
Он издали заметил Сансу, увлеченно о чем-то думающую, но не стал подавать знаки своего присутствия.
Еще несколько минут он молча стоял и любовался ею.
Её аккуратными и изящными чертами лица. Её идеальной осанкой. Он вслушивался, пытаясь услышать её дыхание. Раньше только её образ заставлял Бейлиша чувствовать дрожь, но больше нет.
Он наказал себе не быть уязвимым, полностью контролировать себя, не позволяя впредь навязчивым идеям завладевать его разумом. И нужно отдать ему должное, он отлично держался. Он практически избавился от своей недавней наивности и надежды.
Он заменил их дерзостью.
Хотя на самом деле, это был лишь защитный рефлекс.
Мужчина избавился от внутреннего наивного и боязливого мальчишки.
Разве?
И так ему стало действительно легче. Теперь в её присутствии он чувствовал только еле ощутимую дрожь на кончиках пальцах, но он быстро и от неё избавлялся.
Отказ Сансы послужил неким толчком для Пересмешника, с помощью которого он стал тем самым Мизинцем, каким был всегда.
Ложь.
Высокомерным, расчетливым и самолюбивым.