Ордер на смерть
Шрифт:
Андрей достал из пакета последний номер «Чертополоха», диктофон с адаптером, пару пачек хороших сигарет. И заявил:
— Да бросьте вы, Марья Игнатьевна! И жене молодой купил вчера платье новое, и родителям перевод в Новосибирск отправил, и вам вот гостинцы принес. Не волнуйтесь! С деньгами у меня сейчас все в полном порядке, так что забудем… Кстати, Степаныч, вот принес тебе «Чертополох» — взгляни, тут интервью с твоим бывшим начальничком, Кацманом. Это интересно!
— Сейчас, только побреюсь схожу, — пробормотал Вдовин. Он получил из рук хозяйки квартиры простенькую безопасную бритву в прозрачной коробке, набор
Игнатьевна накрывала на стол, раскладывала по тарелкам пирожки, мазала их маслицем, как тут было заведено. Андрей сначала подключил к сети адаптер, проверил, готов ли диктофон к записи, а потом принялся усердно помогать Игнатьевне. Стал резать сыр, колбасу, хлеб…
Пути этих троих людей пересеклись благодаря случайности, но они и жили рядом, и сдружились за последнее время. Кроме того, Андрей не написал бы, наверное, своих материалов о банде Князева без помощи того же Вдовина.
Вскоре вернулся к столу свежевыбритый, сразу помолодевший Николай Степанович, державшийся, несмотря на рану в спине, молодцом. Все было готово к тому, чтобы начать пирушку.
— А что жена-то не пришла? — спросила Андрея Игнатьевна. — Привел бы, познакомил. Скажи ей, что пирожки здесь отменные!
Андрей объяснил:
— Сегодня не смогла, дела у нее. Ничего, успеется еще! Но я ей про вас рассказывал — привет передавала. Ну как, сначала «вздрогнем», потом побеседуем по делу — или сначала побеседуем?
— Выпьем сначала, конечно, — сказал Вдовин.
— Ну, давайте так, — согласился Андрей. — Я что-то забегался в последнее время. Не мешает теперь и расслабиться, да еще с такими славными людьми. Степаныч, разливай!
— Жена-то не заругает? — полюбопытствовала Игнатьевна, принимая от Вдовина свою стопку с водкой.
Андрей засмеялся:
— Нет, она и сама иногда любит это дело. Главное во всем — чувство меры, так? Я же не алкаш какой-нибудь! Но выпить порою и нужно, и можно. Еще к тому же и полезно. Ерунда, что от нее, от водочки, вред один. Нужно свою дозу точно знать… Ну, предлагаю тост за то, что преступники, причинившие нам так много хлопот и огорчений, пойманы, а мы с вами встретились и подружились! Спасибо вам, Николай Степанович, и вам, Марья Игнатьевна, за помощь. Без вас бы я ничего не написал…
Выпили. Закусывать пока не стали, но уселись курить. И Андрей, угостив всех хорошими сигаретами, включил диктофон:
— Раз, раз, проверка записи…
Перемотал пленку, проверил качество звука и обратился к Вдовину, показав жестами, чтобы тот говорил погромче:
— Итак, Николай Степанович, давайте все по порядку. Как так получилось, что бандитам удалось вас похитить и увезти в Серпухов? Про записку я уже знаю, но я ее точно не писал…
— Я пошел за луком! — произнес Вдовин так громко и торжественно, что Игнатьевна не выдержала и прыснула в ладошку.
— Чего мешаешь процессу? — обиделся Николай Степанович.
— А чего ты заговорил басом, как Шаляпин? — смеялась Игнатьевна. — Ты бы еще спел нам тут, как ты за луком пошел!
— Будет издеваться, — проворчал Вдовин, но добродушно. — Я бы еще выпил, а то у меня что-то с голосом. А? Еще по одной?
Выпили еще. Вдовин начал рассказывать, и Андрею с Игнатьевной стало уже не до смеха… Какое же зверство… из-за жетона этого чуть не замучили до смерти человека, солью раны посыпали!
Говорил
— Так что, Андрюша, прости меня, засранца! Ну, понимаешь, мечта у меня была… Хрустальная сказочная мечта! А я из-за этой мечты тебе ничего не сказал. Из-за этого жетона, судя по твоим словам, несколько человек погибло, да? Моя вина! И вообще все я делаю неправильно, не так! Бомж я, бомж! — Он даже заплакал.
Андрей стал его утешать, как умел:
— Ну-ну, Степаныч, возьми себя в руки! Без твоих подсказок милиция бы вообще след этого Князева потеряла, точно. Люди погибли, да. Что теперь сделаешь? Зачем себя винишь? А что касается твоей неустроенности, то тебе помогут. Я же обещал! Уже хлопочут люди насчет твоего нового паспорта, да и работать куда-нибудь определят, где нетрудно в твои годы.
— А про жилье я тебе говорила, Степаныч, — поддержала Андрея Игнатьевна, — живи здесь на полном довольствии.
Еще она сетовала, что так и не выяснилось ничего о Тарасыче, злилась на соседей новых — так до сих пор тут и живут!
— Ничего! — говорил Андрей. — Вот сегодня этого Князева в аэропорту возьмут, если уже не взяли. Все скажет, гад!
Андрей был уверен, что бандитам не удастся ускользнуть. Лично для него это означало конец работы. Правда, еще предстояло написать — «по горячим следам», — как брали Артура. А потом, приплюсовав к этому рассказу леденящие кровь подробности о пытках бандитами Вдовина и еще ряд деталей, закончить последнюю статью своего затянувшегося журналистского расследования.
Честно говоря, у него вся эта история уже сидела в печенках. Мерингер сообщил Ярому, что цель в общем-то достигнута: материалы Андрея, мол, вызвали бурную дискуссию в различных кругах — от правоохранительных до тех же риэлторских, письма от читателей летят в редакцию сотнями, тиражи «Чертополоха» снова выросли. И когда выйдет последняя статья Ярцева из этой серии, он, Андрей, может смело рассчитывать на отпуск. Мерингер, опытный ньюсмейкер, журналист и руководитель, организовал все довольно грамотно. А когда получил желаемый результат — выдал Ярцеву триста долларов в виде премиальных «за самый горячий материал сезона». Андрей не стал отказываться от денег: а что, он ведь и на самом деле отлично поработал! Сто баксов выслал родителям — давно он им ничем не помогал. Еще сто пятьдесят ушло на платье для жены — у нее скоро будет юбилейный день рождения, подарок должен запомниться надолго. А остаток пустил на мелкие расходы, в том числе на угощение для Игнатьевны и Вдовина. Ярый был всем доволен.
Сейчас он сидел на Таганке с этими симпатичными ему пожилыми людьми, приятно беседовал с ними под водочку, которая вскоре, увы, закончилась… А продолжить хотелось всем троим. Поэтому Андрей вызвался сходить в ближайший магазин и купить еще водки.
Хозяйка стала совать ему деньги, но он только рассмеялся и решительно отвел ее руку с кошельком в сторону: не надо, мол, суетиться, это все пустяки! Вдовину, который порывался пойти с ним вместе, тоже отсоветовал — куда ему, раненому, переться за покупками? И ушел, размахивая пустым пакетом.