Орджоникидзе
Шрифт:
— Садись, голубчик.
Тут бы учителю облегченно вздохнуть, священнику поблагодарить всевышнего, а они оба… побледнели. Неужто только потому, что ученик второго класса Серго Орджоникидзе (при крещении ему дали в честь деда имя Григорий, но родные и близкие с детства ласково звали его Серго) приподнялся, нетерпеливо тянет руку? Батюшка поспешно и даже неприлично громко кашляет, машет широким рукавом рясы. Серго тоже кашляет, но руки не опускает. Он давно отличался своеволием. Не далее как вчера этот рослый крепыш остановил на дороге священника и почтительно спросил:
— Мамао, [1]
Батюшка насупился, строго приказал:
— Иди, негодник, домой. Будет урок закона божьего, тогда я вразумлю тебя.
Серго не отставал:
— Мамао, я очень, очень прошу! Батюшка, незлой по характеру, сдался:
— Если тебя, Серго, добавить к дьяволам, то их будет больше.
Серго захлопал в ладоши, помчался на речку, где его ждала ватага мальчишек. Издали закричал:
1
Мамао — батюшка (груз.). (Здесь и далее примечания автора.)
— Слава богу, дьяволов больше!..
А сейчас что еще задумал проказник, почему тянет руку при господине инспекторе?
Обычная неблагодарность взрослых. Серго вовсе не помышляет о каверзах. Просто хочет помочь инспектору. И едва господин инспектор спросил: «Что тебе?», Серго выпалил:
— Неправильно решили задачу.
Учитель ахнул. Опустил глаза священник. Замерли мальчишки. Инспектор с интересом разглядывал Серго. Тот еще раз повторил:
— Неправильно решили задачу.
— Иди к доске, — приказал инспектор.
Серго стер ладошкой решение, взял мел и быстро написал новый ответ.
Теперь господин инспектор строго проверял каждую цифру. Наконец, ровным голосом, не выдавая своего интереса, предложил:
— Попробуй решить еще одну задачку. Пиши условие.
Новая задача также из курса четвертого класса. Виссарион Цицкишвили порывался сказать господину Ярославу, что Серго еще только во втором, но тут же понял, что нужды в его вмешательстве нет, Серго благополучно управлялся. Что-то стер, снова написал, быстро разделался с квадратными скобками. Стучит мелок по доске, сияет мальчишечье лицо. В класс заглядывает соскользнувшее с ближних гор солнце.
Инспектору не хочется продолжать проверку. Он благосклонно кивает учителю и священнику и просит послать за отцом Серго.
— Боюсь, что его отца нет в Гореше, — с сожалением отвечает учитель. — Константин Николаевич, конечно, принадлежит к старинному дворянскому роду. Но… Такова уж судьба грузинского дворянства… Орджоникидзе очень беден. Чтобы как-то свести концы с концами, ему приходится искать заработка в Чиатурах. Возит на быках марганцевую руду на железную дорогу, а то и в Поти, к морским причалам.
— М-да, — несколько разочарованно произносит господин Ярослав. — Ну, все равно, передайте ему, пусть в начале сентября пожалует с мальчиком в Кутаис. Я определю его в гимназию на казенный счет.
Отец Серго не прочь был воспользоваться заманчивым предложением, да в Горешу неожиданно приехал погостить однофамилец и дальний родственник Симон Георгиевич Орджоникидзе. Известный в Западной Грузии педагог и общественный деятель. Он поселился в усадьбе на горе Клдисдзири, где почти с самого рождения жил и Серго.
Отец Серго, жизнерадостный, добродушный,
Серго был вторым. Он родился 12 октября [2] 1886 года. Шесть недель спустя скончалась его мать — Евпраксия Григорьевна Тавзарашвили. [3] Умирая, она взяла слово со своей сестры Эки, что та будет заботиться о ее крошке, как о родном сыне. Эка унесла Серго к себе в усадьбу. Мальчонка быстро набирался здоровья, рано начал ходить.
2
Даты до марта 1918 года даются по старому стилю.
3
Через год с небольшим отец Серго женился на крестьянке Деспине Кайхосровне Гамцемлидзе. Она родила еще двух мальчиков — Ивана и Константина, девочку Юлию.
Об одном только жалела тетка Эка. Тут уж ее любовь была бессильна. Изумительные золотые кудри мальчика вскоре потемнели, стали совсем-совсем черными.
…У маленького семилетнего человека начал проявляться характер. Случилось, он тяжело заболел. Ни врача, ни фельдшера поблизости не было. До Кутаиса или до Поти далеко. Хорошо, если доберешься к концу вторых суток. Все жалели Серго. Женщины плакали. Мужчины отворачивали хмурые, злые лица.
Серго посинел, задыхался. Катия, дочь Эки, возбужденно сообщила матери, не отходившей от постели мальчика:
— Соседка сказала, если прорвать нарыв, наш бичико [4] сразу выздоровеет.
Эка устало махнула рукой.
— Кто знает, как это сделать?
Серго зашевелился, приподнял голову, быстро засунул глубоко в горло палец. Изо всех своих силенок нажал. Пошла кровь с гноем… Нарыв прорвался. На пятый или шестой день мальчик уже верховодил во дворе.
Чего только с ним не бывало! На полном скаку упал с лошади. Хорошо, неподалеку проходил крестьянин, бросился на помощь, привел в чувство, остановил кровь. Джигитовка, отчаянная скачка в горах — особая страсть Серго. Как-то он взял у одного из своих дядей породистую скаковую лошадь. Носился где-то далеко от Гореши, а когда вернулся, сотворил непоправимую глупость: напоил разгоряченного коня студеной водой Квадауры. Лошадь пала.
4
Бичико — мальчик (груз.).
Никто из взрослых не знал, что коня взял Серго. Никто не видел, как он гордо ускакал и как вернулся с поникшей головой. Сам все рассказал. Спросил, когда накажут — сейчас, сразу, или, как принято, в субботу?
— Если ты обещаешь больше не ходить на конюшню и не… — попыталась воспользоваться моментом тетка Эка.
— Нет, нет, я буду ездить!!
Серго джигитовал пуще прежнего. И в облавах на волков участвовал и на куниц и лис охотился вместе со взрослыми. Только губы закусывал, когда приклад берданки больно отдавал в плечо.