Орел и Ворон
Шрифт:
Я лишь скептически хмыкнул.
– Сильно похоже на сказки. Причем детские.
Тимофей усмехнулся в ответ:
– Быль то или нет, что про характерников сказывают, но в войске князя есть казачок. Открыто, что характерник, он не говорит, но все знают, что может он кровь заговорить и рану молитвой затворить… В таком деле без очень сильной веры и чистоты сердца никак нельзя. Вот потому я и думаю, что не могли характерники к черкасам Лисовского и прочим ворам да самозванцам примкнуть… Где чистота сердца – и где служение этой нечисти?
Немного помолчав, я ответил:
– В наших землях такого нет.
– Бе. ман… Язык сломаешь! Тьфу!
Сотник аж сплюнул от возмущения, вызвав мою усмешку.
– Так вот, говорят, что во сне бенанданти выходят из собственных тел и сражаются с колдунами и ведьмами. Ну и даром целительским они тоже обладают.
– Чудно.
– Настолько чудно, что привлекли внимание Святого престола. А внимание инквизиции мало когда заканчивается всеобщим праздником с подарками и попойкой… Скорее огнем и пытками.
Стрелец рассудительно заметил:
– У нас характерников никто не трогает. Такие воины наперечет! Да и нет у нас этой инк… зац… Тьфу ты, что за названия вычурные!
Я только покачал головой.
– Просто радуйся, друг мой, что до ваших земель рука Святого престола не дотянулась и что вам неведома инквизиция. Ну а папских иезуитов мы уж как-нибудь остановим!
Орел горячо меня поддержал:
– Латинянам в нашу землю хода нет!
Вновь мы замолчали, но тишина показалась мне какой-то тягостной, неуютной, хоть лес вокруг нас и ожил привычными ночными звуками.
– Значит, говоришь, характерники бесшумно ходят?
Немного подумав, прежде чем ответить, товарищ мой с легким вздохом ответил:
– Не только. Бают также, что некоторые характерники вообще в зверей перекидываться могут, в волка, иль лису, иль соколом в небо воспарят! А также погоду поменять… Но если в последнее я еще верю – святой молитвой и не такие чудеса творятся! – то все остальное уже небылицы ляхов. Как в той истории, когда характерник глаза им отвел, – они ведь так и не поняли, куда черкасы делись! Потому и выдумали, что казаки птицами обернулись или зверьем каким… И про твоих бенендатов точно все выдумали!
Тимофей коротко хохотнул, а вот меня категоричность стрельца даже немного обидела:
– Это почему же?!
– Да потому, что любой сказать может, что во сне с нечистью сражался! Хах, даже мне такое снилось! Но разве это можно проверить? Никак не проверишь! Так я все что угодно могу сказать про свой сон. Что, к примеру, выхожу из тела своего ночью да в гарем султана турецкого заглядываю каждый раз! И что всем телом я дух бестелесный, но вот уд мой вполне ощутим!
Мы оба грянули дружным хохотом – и тут же оборвали его, вспомнив о незнакомцах, бродящих где-то рядом. Замолчали, тревожно озираясь по сторонам, положив руки на оружие… Но сколько ни ждали, треск веток так и не раздался в пределах нашей слышимости.
За время вынужденного молчания я успел подумать о том, что стрелец кругом прав. Что люди склонны верить во всякие небылицы, но не проверять. И что инквизиция этому только способствует! Чепуха слава пастухов или нет, а «псы Господни» уже накинули хворост.
И смешно, и страшно.
– Расскажи еще про казаков волшебных. – Я закинул руки за голову, примостив ее на
Но Тимофей лишь мотнул головой:
– Спи, фон Ронин. Завтра, дай Бог, уже будем в монастыре. Возьмем благословение у старца Иринарха, переночуем за стенами обители – и обратно к князю подадимся. Глядишь, на обратном пути приключений поменее будет…
Необычное умиротворение накрыло меня с головой после последних слов сотника. Вяло улыбнувшись им, я закрыл глаза.
И уснул.
Глава 12
– Получается, что наши «аватары» – а может быть, даже и предки! – путешествуют вместе и держат путь к старцу Иринарху в Борисоглебский монастырь!
Мы вновь встретились со Стасиком – мой товарищ еще по студенческой скамье даже отгул на работе взял, чтобы увидеться сегодня со мной с самого утра. Чего ему это стоило, учитывая нрав начальницы, – отдельная песня! Но итог таков: Стас сидит на моей кухне, за обе щеки уплетая запеченную в духовке картошку со свиными ребрышками, приготовленную перед самым его приходом. Причем даже с едой во рту он успевает рассказывать о приключениях Себастиана фон Ронина, кои он видит во сне!
И я эти рассказы слушаю с добродушной улыбкой, не испытывая при этом даже намека на белую зависть, ибо я также видел огромный кусок жизни стрелецкого сотника Тимофея Орлова по прозвищу Орел! Видел во всех подробностях, включая даже зримые воспоминания его отрочества и начала Смуты, а также пережил, будто наяву, все путешествие с фон Ронином!
Когда мой друг закончил, наконец, свой эмоциональный рассказ и уже более спокойно принялся добивать остатки жаркого, за столом повисла тишина, показавшаяся мне какой-то неестественной и тягостной. Немудрено, учитывая, что минутой ранее мы со Стасиком наперебой рассказывали друг другу фрагменты наших снов-видений о совместном путешествии! Причем в какие-то мгновения мне казалось, что передо мной сидит вовсе не мой старый товарищ, а тот самый Себастиан фон Ронин из сна с его задумчивой полуулыбкой на губах и цепким взглядом бывалого вояки! Они ведь действительно похожи, эти двое…
– Послушай, друг мой, а что ты скажешь о внешности Тимофея? Имею в виду – я ни разу нигде не видел его отражения. На кого он похож?
Стас, обгладывающий последнее ребрышко, даже отложил его в сторону, напряженно размышляя над моим вопросом, и одновременно с тем легонько сощурился, разглядывая меня так, словно видит впервые и не стесняется при этом изучать. Помолчав минуту, он наконец выдал:
– Ты знаешь, а ведь Орел на тебя похож. Да, очень похож! Тебе бы такую же пышную бороду, как у него… Ну и телосложение у стрельца все-таки помощнее будет, он прям коренастый весь такой, рослый и крепкий…
Я усмехнулся, на что мой товарищ только мотнул головой:
– Да я не в обиду, Андрей. Просто говорю как есть.
Кивнув в ответ, показывая, что обиды никакой нет, я потянулся к салфеткам:
– Ну так и ты на рейтара смахиваешь крепко – иногда сижу рядом, и кажется, что вновь с ним общаюсь… Выходит, это предки наши?
Стас пожал плечами:
– Может быть.
Я вновь усмехнулся:
– Ладно, кем там приходятся нам Себастьян и Тимофей, это вторично. Главное – зачем мы это вдруг увидели, есть ли в этом какая-то цель?