Орфан Кейн
Шрифт:
На экранах и в иллюминаторе разгоралась красная звезда. Кейн почувствовал на коже теплое прикосновение ее лучей. Потом ее свет перекрыла заполнившая все пространство впереди планета. Они выходили на траекторию посадки.
5-3
Планета была странная. Темное небо зеленого цвета покрывали серые облака, зеленые же океаны омывали сушу, покрытую черными лесами. «Волопас» сближался с поверхностью неторопливо, давая все хорошо рассмотреть. Этот мир создавал тягостные ощущения, словно накрытый куполом, под которым
Обычно человечество не связывалось с мирами наподобие этого. Червоточины выходили к огромному количеству планет более пригодных, а на капризные светила, к которым относились и красные карлики, внимания никто не обращал. Теперь для Кейна и команды это оказалось как никогда к месту.
Снизившись до уровня плотных слоев атмосферы, корабль провел анализ атмосферы и вынес окончательный вердикт: планета к высадке пригодна. Кейн с напряжением следил, как проносятся внизу черные леса и долины и не замечал признаков разумной жизни. Здесь не было не то что городов, но даже намека вообще на какие-либо селения. Но делать выводы было еще рано: вспомнить хотя бы скрывшихся под поверхностью тритонианцев.
Выбрав широкую поляну посреди густого леса, Рихтер опустил «Волопас» на выдвинувшиеся из днища опоры. Им повезло дважды: с тем, что корабль десантный, и что притяжение на планете оказалось низким, что позволило не только приземлиться, но и в перспективе беспроблемно взлететь. Когда затихли двигатели, Кейн еще долго сидел, изучая странные заросли, в которых непрерывно что-то шевелилось, мелькали стремительные тени. Наружные микрофоны никто не потрудился включить, но капитан был уверен, что о тишине по ту сторону мониторов можно только мечтать. Наконец, с ним связался Рихтер.
— Долго еще будешь там сидеть? Если там и был кто крупный, то сейчас удирает в ужасе, так что двигай уже сюда.
Собрались за столом. У синтезатора опять встал старик, но увидев это Ойра тихо взвыл и, аккуратно оттеснив Рихтера, принялся за изучение меню сам. Йоган только пожал плечами и уселся на стул. Ткнув пальцем куда-то за обшивку, он сказал недовольно:
— Планетка-то дрянь.
— Сам к такой вывел, — парировал Кейн, — так что теперь с тебя весь спрос.
— Да оно и понятно, просто… Как-то я привык, чтобы поярче было, а тут…
— У красных карликов светимость сдвинута в другие частоты, — подал голос от синтезатора Ойра. Он все никак не мог определиться с выбором, перечитывая выдаваемый аппаратом список блюд уже наверное в десятый раз. — Так что для местной жизни тут в самый раз.
— Во-во! — подхватил Бауэр. — Был это я на одной планетке, так там день длится часов триста! Сперва все нагревается, а ночью — что твоя морозилка! Думал — сдохну! А местным ничего, говорят, что можно было ночь и подлиннее, выспаться не успевают!
Он довольно расхохотался. Кейн с Рихтером переглянулись понимающе. За то короткое время, что им довелось вместе работать, они успели побывать в разных мирах. В основном это были почти точные копии человеческой родины, но встречалась и экзотика. Страшно было представить, что же повидал старик за свою долгую жизнь!
— Ну! Напали на старого
— Вот. — Ойра поставил на стол чашки с чем-то загадочным, что однако же пахло более-менее съедобно. — Мериться опытом будем позже.
Все взялись за ложки. Некоторое время за столом раздавалось только чавканье Бауэра, потом Кейн спросил:
— Базовый лагерь будем ставить или обойдемся?
— Да стоило бы, — ответил Рихтер. — Конечно, с защитным периметров и прочим, и только после детального анализа, но нужно. В четырех стенах сидеть уже вот где!
Он выразительно провел ребром ладони по горлу. Остальные понимающе закивали. Большую часть времени с тех пор, как они попали в космос, проходила или на станциях с их бесконечными коридорами и подделкой под парки, или в барах на планетах, а какой из питейных заведений вид? Сплошное недоразумение. Так то с идеей о базовом лагере за пределами обшивки никто не спорил.
Вышли сразу после обеда. Дежурным в медотсеке оставили Рихтера, рассудив, что от старика по началу проку не будет никакого. Надели легкие рабочие скафандры, вооружились пистолетами — и вперед.
Прошагав по выжженным посадочными двигателями плешам, вышли на нетронутую землю. Бауэр шагнул в траву, с пафосом пробасил:
— Как первый человек, шатнувший на эту планету, нарекаю ее… — тут он запнулся, похлопал глазами, выходя из образа, — как там я придумал… Чего ржешь?!
— Ничего-ничего, все в порядке, — отмахнулся Ойра, — это нервное. Не нравится мне здесь.
— А-а-а. Ну живи тогда! — позволил здоровяк. Повернулся к Кейну: — Кэп! Так как тогда назовем-то?
— Не отвлекайтесь, здесь может быть опасно! — отрезал капитан. — Развели детский сад! Считайте это боевой высадкой! И под ноги смотрите!
Он указал на торчащий из земли корень, не замеченный Бауэром, о который то непременно бы запнулся. Взяв в руки пистолеты, двинулись через поляну в сторону опушки. Внешние микрофоны скафандров убеждали, что вокруг нет ни единого звука, кроме шума шагов по траве. Все живое разбежалось, заслышав рев посадочных двигателей и теперь пряталось.
— Нужно было позже выходить, — сказал Ойра недовольно. — Сейчас мы увидим, что в лесу пусто и довольные поставим лагерь без необходимой защиты. А потом вернется какой-нибудь местный медведь…
— Можешь ночевать в корабле! — парировал Бауэр. — А с медведями взрослые разберутся!
Они осторожно вошли в лес. Кейн шел первым, выставив перед собой оружие и готовясь открыть огонь по любой подозрительной тени, но все было спокойно. Покачивались над головой и по сторонам сюрреалистичные ветви, больше всего похожие на земные сосны, только с иглами не плоскими, а трубчатыми и отливающими антрацитом. В сочетании с висящим над головой и проглядывающим сквозь кроны зеленым небом все это создавало безрадостную картину. Кейн чувствовал себя так, словно шаг за шагом все глубже проваливается во мрак, в болото. Он с трудом сдерживался, чтобы не повернуть назад. Вместо этого он включил подствольный и нашлемный фонари, чтобы подсветить себе дорогу.