Орхидеи в лунном свете
Шрифт:
Безнадежное противостояние продолжалось. Это заставляло обоих платить дань повышенной раздражительностью.
Корд был уже не рад, что согласился взять ее с собой. Эта упрямая девчонка скорее умрет, чем уступит своей страсти. Черт с ней, но за что мучается он?! На сто миль вокруг – ни одной женщины, которая помогла бы снять невыносимое напряжение. Да не в этом дело. Сложность заключалась в том, что ему нужна была не просто женщина – ему нужна была только Джейми. Провались она со своей дурацкой гордостью!
День за днем
Ах, как измучила его эта девчонка, одна улыбка которой заставляет его чувствовать себя восторженным идиотом. Вот именно, он и есть идиот, очарованный ею, – и ничего тут не поделаешь!
– Не смейте на меня кричать! – взорвалась однажды Джейми, не выдержав его раздраженных понуканий.
Она пыталась насадить на вертел подстреленного Кордом хохлатого жаворонка. Но птица была очень маленькая, и Джейми никак не удавалось как следует воткнуть прут. Корд же нетерпеливо требовал, чтобы она поторопилась, пока пламя достаточно жаркое.
– Если вы будете стоять у меня над душой, у меня вообще ничего не получится. Я просто не понимаю, что с вами происходит. – Джейми с негодованием посмотрела на Корда. – Вы очень изменились. Вам не нравится все, что я делаю! Вы постоянно злитесь на меня и придираетесь буквально к каждому моему движению. За весь день я не услышала от вас ни одного доброго слова.
– Ничего со мной не происходит! Просто я дурак, который поверил, что от вас может быть какая-то польза. – Он выхватил у нее несчастную птицу и, ловко насадив ее на вертел, протянул Джейми. – Держите! А вы совершенно безрукая.
Это оказалось последней каплей.
Оттолкнув шомпол, Джейми вскочила на ноги.
– Ах, вот как – безрукая?! Тогда делайте все сами, черт возьми, обойдитесь-ка без меня. А я посмотрю…
– Ну уж нет, это у вас не пройдет! – угрожающе произнес Корд, окидывая ее гневным взглядом. – Еще чего не хватало! Раз уж вы потащились за мной, вам придется делать все, что я прикажу. И извольте делать это как следует.
Обида и раздражение, которые она в последнее время с таким трудом подавляла, наконец вырвались наружу:
– Теперь мне все ясно – вы просто считаете меня прислугой. Наконец-то вы выразились откровенно. Меня просто тошнит от вас! Так же, как и вас от меня. Я больше не намерена постоянно видеть перед собой вашу самодовольную физиономию.
– Отлично. – Корд протянул вертел с птицей над огнем. – Оказывается, мы великолепно понимаем друг друга. Полагаю, здесь наши пути расходятся. Но предупреждаю – теперь вам придется долго меня упрашивать, чтобы я согласился приглядывать за вами. Если вы вдруг снова вздумаете навязаться мне.
– С чего бы это я стала унижаться? – насмешливо
Ее злорадство здорово взбесило Корда. Но в приступе гнева она была так неотразима, что он понял – возненавидеть ее и таким образом навсегда избавиться от терзающего его желания не удастся. Золотые волосы Джейми беспорядочно разметались вокруг пылающего лица. Сверкали потемневшие от возмущения глаза и пунцово рдели изогнутые в насмешке губы. Ах, это было изумительное зрелище.
– Надо же мне было так опростоволоситься, поддавшись на ваши льстивые уговоры!
– Почему же это? Я все время помогала вам, готовила…
– Подумаешь, я прекрасно обходился без повара.
– Ну так и обходитесь! Готовьте себе сами. А меня уж оставьте в покое. И нечего ехать рядом со мной. Я постараюсь держаться от вас на таком расстоянии, чтобы вы даже не чувствовали моего присутствия.
– Все равно будете надоедать мне своей беспрерывной болтовней.
– Уж чего-чего, а этого за мной не водится, и вы это отлично знаете. Я вообще едва разговариваю с вами, потому что мне приходится с трудом удерживаться на муле – не до разговоров. Вам-то легко ехать на вашем огромном жеребце.
– Если вы думаете, что сможете на нем усидеть, пожалуйста, я уступлю его вам, а сам пойду пешком.
– Мне ваши одолжения не нужны, мистер Остин.
– Ну и не надо!
Окончательно разозлившись, он в сердцах швырнул птицу с шомполом прямо в огонь, который взметнулся фонтаном сверкающих искр. А сам так быстро исчез в тень холмов, как будто его и не было.
Гнев Джейми тут же улетучился. Она опустилась на одеяло, смахивая непрошеные слезы. Сгорающий ужин был забыт, и есть уже не хотелось.
Господи, все так хорошо складывалось. Он был веселым и надежным товарищем, с которым было очень приятно в дороге. По вечерам они вели задушевные беседы у костра. Что же с ним случилось?!
А может, неуверенно подумала Джейми, ему так же, как и ей, трудно переносить эту искусительную близость?
Пурпурный закат начал угасать. Сегодня они остановились на ночлег на месте, где когда-то стоял другой лагерь. Корд показал ей ямки, вырытые для приготовления пищи, и несколько засыпанных камнями могил.
– Наверное, здесь прошла холера в то время, – объяснил он погрустневшей Джейми. – Поэтому им и пришлось задержаться на стоянке. Смотрите, они даже соорудили что-то вроде хижины.
У ручейка рядом с грудой сгнивших досок Джейми с удивлением обнаружила несколько высохшим кустиков каких-то цветов. Она вспомнила – Корд рассказывал о том, что пионеры часто везли c собой семена разных растений, которые мечтали вырастить в память о родных местах.
Ей захотелось немного побродить вокруг, отыскивая еще какие-нибудь следы пребывания тех, кто прошел здесь раньше, но Корд ворчал: нужно торопиться с ночлегом, потому что завтра надо встать спозаранок. И вот теперь она сидит здесь одна.