Орли, сын Орлика
Шрифт:
– Замолчи, болван! – остановил его Неплюев. – Лучше обрати внимание, чье имя назвал этот идиот. Что скажешь?
– Ага-а-а, точно! – лицо Вишнякова засияло, словно масляный блин. – Он пил за здоровье французского посла Вильнева, а значит…
– Давай-ка обыщем этого пьянчужку, пока он не очнулся, – предложил Неплюев. – Но прежде всего разберемся со шляпой.
– О-о-о, точно!
Вишняков наклонился, однако не удержался на скамье и свалился на пол рядом с Хагом. Неплюев громко и бесстыдно выматерил обоих, сам поднял капитанскую шляпу, как можно осторожнее осмотрел: за подкладкой явно прощупывалась бумага.
– Аниська! Ани-ись-ка-а-а!
Слуга явился мигом. Резидент сунул ему капитанскую шляпу и приказал:
– Давай-ка посмотри, что там зашито. Только гляди мне – осторожно потроши, осторожно! Если зашитое повредишь – из спины ремней нарежу, солью присыплю…
Аниська был осторожен, и через минуту Неплюев уже разворачивал на колене письмо, найденное под подкладкой шляпы. Читать по-французски было трудновато, но все-таки (с пятого раза) резидент смог разобрать следующее:
Париж,
8 марта 1730 года от Р. Х.
Любезный месье посол!
Податель сего послания, капитан швейцарской гвардии его королевского величества Луи XV Якоб Хаг получил от меня тайное поручение, а именно: подготовить почву для прибытия в Стамбул посла месье Григора Орли – сына шефа казацкой нации месье Филиппа Орли, который находится под стражей в Салониках. С той же целью Вам надлежит обеспечить визит капитана Якоба Хага к султану Ахмеду, а по приезде месье Грирора Орли – всячески оказывать содействие налаживанию контактов между последним и главой Османской империи ради обеспечения долгосрочных интересов Франции на юге Европы и Ближнем Востоке.
Остальные сведения податель послания передаст Вам в устной форме.
На всякий случай Неплюев перечитал тайное письмо еще дважды, потом посмотрел бумагу на свет: кажется, никаких дополнительных сведений в послании не было… Разве что нагреть? Но если невидимые чернила проявятся, адресат обо всем догадается.
Резидент посмотрел на упившегося в стельку швейцарца, который мирно дремал на полу, обнявшись с Вишняковым. Да, надо бы попробовать разыграть подобную комбинацию, использовав это швейцарское ничтожество капитана Хага в интересах Великой России! Однако в таком случае никто из жабоедов ни о чем не должен даже догадываться.
Только надо подумать, хорошо подумать…
А пока что…
– Приведи немедленно других, – обратился Неплюев к Аниське. – Вишнякова надо отнести в его комнату, пусть проспится. А нашего гостя тотчас же, в моем присутствии обыскать, связать – и под замок! Под твой личный надзор. Давай-ка, пошевеливайся!
Слуги выполнили все, как и было велено. Как втайне и предчувствовал Неплюев, никаких результатов обыск не принес: кроме горсти французских и турецких монет в карманах на поясе, ничего особо ценного швейцарец при себе не имел, под подкладкой камзола бумаг никто из обыскивавших не нащупал.
– С-с-сволочь!..
Преисполненный разочарования резидент
– Убрать вон эту кучу дерьма, – процедил сквозь зубы Неплюев и на всякий случай грозным тоном напомнил Аниське: – А ты чтобы глаз с него не спускал, понятно тебе?!
– Разумеется, разумеется, – закивал слуга.
– Едва проснется – дашь мне знать!
– Слушаюсь!
– И Вишнякова тоже разбудишь. А мы уж тогда…
Однако, оборвав фразу, резидент вдруг крикнул:
– Н-ну, давай, давай! Выполняй, не торчи здесь передо мной…
Гость проспал до глубокой ночи. Когда Аниська растолкал заспанного Неплюева, по черному небосклону за окном от одной звезды к другой плыла тоненькая лодочка месяца.
– Что, проснулся? – спросил резидент, мигом соскочив с кровати.
– Проснулся, проснулся, ага.
– А Вишняков?
– Вылил на голову два ведра воды, рассола выдул едва ли не кружку…
– О, это верно! – резидент пожевал потрескавшимися губами. – И мне рассола принеси тоже. И пару огурчиков соленых…
– Мигом!..
– Давай, давай, неси.
Через пять минут оба резидента стояли под дверьми, без единого окошка внутренней комнатушки, откуда доносились вскрикивания, перемежаемые французской и немецкой бранью. Двери охранял один из слуг.
– Зачем с ним так? – поинтересовался Вишняков. Не без некоторого удовольствия отметив, что волосы и ворот рубашки его товарища мокры, хоть выкручивай, а лицо похоже на скомканную тряпку, Неплюев рассказал о найденном в шляпе письме.
– О-о-о, так наш швейцарский друг является курьером мусью де Шовлена?! Вон оно как… – Вишняков растерянно почесал затылок. Он явно завидовал Неплюеву, который обставил его, найдя спрятанное в шляпе письмо. – И что же делать дальше?..
– Давай сейчас же, немедленно нажмем на этого капитана Хага. Тем более, с перепоя и в темной комнате ему сидеть несладко.
– Думаешь, его удастся перетянуть на нашу сторону?
– А почему бы и нет?
– Хм-м-м…
– Да этого пришибленного только пальцем ткнуть!..
– Ну, тогда давай!
– Хорошо. Аниська, открой-ка…
Капитан швейцарской гвардии его королевского величества Луи XV Якоб Хаг имел вид еще более жалкий, чем Вишняков. И неудивительно: ведь лежа на грязном, покрытом толстым слоем пыли полу со скрученными за спиной руками, он не мог ни умыться, ни принарядиться, ни рассола выпить.
– Что это значит?! Как все это понимать?! – завопил швейцарец, едва лишь дверь комнатушки растворилась. – Я протестую, слышите вы, негодяи?! Протесту-у-ую-ю-ю-ю!!!
– Не надо было потасовку затевать, любезный капитан, – ледяным тоном сказал Вишняков.
– Потасовку?! Какую еще потасовку? – ошеломленно спросил Хаг. В тусклом свете принесенной одним из слуг свечки выражение его лица казалось даже каким-то трагическим.
– Натуральную! – сразу подыграл товарищу Неплюев. – Вот посмотри-ка сюда, капитан, как ты мне под ребра двинул.
И он сделал вид, что собирается расстегнуть пуговицы на рубашке.
– А я не помню!..
– Ну так и что? Как выдул последний жбан, так и бросился с кулаками на меня. Вон Вишняков подтвердит. Или Аниська… Позвать его?