Орлиное гнездо
Шрифт:
– Что с тобой? – спросила Иоана, протягивая ей руки.
Марина села рядом и взяла ее за руки.
Скупо улыбнулась.
– А с тобой? Ты тоже с лица спала. Муж мытарит?
Иоана поняла, что Марина зачем-то солгала – она-то знала, что, как всегда, прекрасна; слова ее походили на зависть. Но ведь Марина никогда не завидовала ее красоте, просто считала это недостойным себя!
– Нет, с мужем я живу хорошо, - сказала Иоана.
Вдруг ей так захотелось, чтобы это не Марина сидела с ней сейчас – а Корнел!
– У меня сейчас месячное, - сказала Марина с какой-то гордостью черной ведьмы. – Не смотри на меня так, сестра! Оттого я и пожелтела. Пока отец вез меня сюда, я изгадила мое лучшее дорожное платье, которое так хорошенько и не отстирала.
Иоана рассмеялась с невольным недоверием.
– Мы точно сестры! – сказала она. – У меня тоже сейчас месячное! А по дороге сюда я убила трех турок!
Марина вздрогнула, широко раскрыв черные глаза.
– Вот новости! Да ты не лжешь ли?
Они вдруг показались друг другу страшными – эти юные женщины, связанные так близко, как только могут быть связаны женщины.
– Нет, я не лгу, - ответила Иоана уже мрачно. – По дороге на меня и моих слуг напали турецкие оглоеды, и мы половину перебили, а половину обратили в бегство!
– Вот как, - проговорила Марина с удивлением и некоторой фамильной гордостью. – Ты себя хорошо показала!
– Мне не понравилось убивать, - сказала Иоана, отведя глаза.
Ей не понравилось – но только отчасти; другая же часть ее сердца возликовала, вспомнив этот удар, сразивший сильного мужчину.
– Ты странна, - заметила Марина, пристально глядя на нее. – Не гордиться убийством врага! Все этим гордятся!
– А ты не забыла, что мы христиане, сестра? – спросила Иоана. – Как отвратительно то, что ты говоришь!
Марина рассмеялась.
– Глупо, - проговорила она. – Турки нас нисколько не жалеют – а тебя, конечно, хотели обесчестить или продать в рабство! А может, сперва одно, а потом и другое!
Иоана вспыхнула.
– Я не для турок этого хочу – жалеть, - ответила она тихо. – Я для своей души это памятую. И тебе советую…
Они посмотрели друг другу в глаза – а потом неожиданно крепко обнялись.
– Прости, - вдруг сказала Марина, всхлипнув. – Я сейчас больна, оттого и зла. Мне еще нужно переждать, пока не пройдут мои дни: ведь теперь нельзя венчаться. И мужа своего я еще в глаза не видела…
И тут вдруг Иоане точно впервые открылось, в какой тревоге за свою судьбу живет ее сестра. Бедная!
– Не бойся, Марина, - проговорила она, гладя Марину по спине. – Не бойся! Отец ни за что не отдал бы тебя человеку, который будет тебе противен… Может, отец наш и не так любит тебя, как следует, - но слишком любит имя Кришанов, чтобы так бездарно расточать своих дочерей! Нас ведь у него
Марина горько рассмеялась.
– Уж это будь уверена, - проговорила она.
Выпустила сестру из объятий и отерла слезу.
– Мне нужно успокоиться… Расскажи мне о себе, Иоана: как ты живешь? Каков твой муж, его дом?
“Славная история, чтобы успокоиться”, - подумала Иоана.
Она вздохнула и с печальной и нежной улыбкой стала рассказывать – о своем молодом красавце-муже и добром свекре… но умеренно, чтобы не вызвать зависти и боли. Однако Марина слушала спокойно и, казалось, нисколько не завидовала. Потом вдруг с улыбкой прервала Иоану:
– Хорошо, что мой муж старее твоего и не будет так пылко меня любить, как твой!
Иоана изумилась.
– Отчего же это хорошо?
Марина засмеялась.
– Да зачем мне это нужно – такая любовь, такие притязания на меня? Я хочу жить так, чтобы меня не слишком затрагивали, - только, даст Бог, родить ребенка или двух и стать почтенной особой! Хотя достоинства нашего рода у нас никто не отнимет, сестра, - а все же лучше, если уж нужно устроиться замужем, сделать это без больших волнений!
– Может быть, стоит полюбить мужа? – осторожно предложила Иоана.
Марина сверкнула очами.
– Да за что мне вдруг полюбить его? И зачем? Многие женщины прекрасно живут и так!
– Тогда и он тебя любить не будет, - заметила Иоана.
Марина покачала головой.
– Право, мне кажется, что ты все еще дитя, - хоть ты и жена! Мне не нужно того, о чем ты говоришь; короли и князья женятся, и не помышляя ни о какой любви. Только ум терять. Если я стану женой и возьму имя и состояние супруга, мое от меня уже не уйдет.
Иоана в душе пожалела будущего мужа сестры.
– А страсть? – тихо спросила она. – Ты разве никогда не мечтала…
Их руки вдруг переплелись с нежностью, на губах расцвели улыбки: они подумали об одном и том же.
– Отчего же – это, наверное, неплохо: тебе же нравится, я вижу, - сказала Марина. – Но хорошо бы умеренно: чтобы не изнурить себя слишком. Зачем мне постоянно ходить в тягости и иметь кучу детей? А средства от этого не очень-то помогают.
Иоана поморщилась, но ничего не сказала. Может быть, сестра и права.
– А каков ваш город? – спросила вдруг Марина. – Каков ваш страшный князь? Он и вправду людоед?
Она так и зарумянилась, приподнявшись с жадным любопытством, - как интересно было услышать об ужасах, которые никогда не коснутся ее! Ведь здесь, в Трансильвании, им не может ничего угрожать!
Иоана стала рассказывать – и очень скоро забыла и о сестре, и о том, где она находится: она опять была в Тырговиште, видела казни господаря, которыми тот не столько изводил, сколько стращал своих людей; видела, как Корнел во имя нее бросает господарю вызов…