Орлиное гнездо
Шрифт:
– Я готов состязаться с тобой, государь.
Тут впервые Иоана осознала, что князь совсем не высок: Корнел был одного роста с ним, даже чуть превосходил - а ведь ее муж еще не достиг роста зрелого мужчины.
Мгновение Дракула смотрел в глаза отчаянному храбрецу – а потом Корнел опустился перед повелителем на колени, потупившись; он покраснел, как девица. Иоана же стояла едва жива.
И тут господарь снова вспорол тишину своим смехом – смеялся он один; отсмеявшись же, владыка сказал Корнелу – всевидящие глаза
– Встань! Негоже храброму мужу становиться на колени перед своим соперником.
Он подал Корнелу руку и вздернул сильного юношу на ноги, как ребенка.
А потом, совершенно невозмутимо, князь разделся до пояса, сбросив сколотый фибулой плащ, кафтан и рубашку – груду сокровищ - на чьи-то почтительные руки; тяжелые же украшения, и цепь, и перстни на пальцах, оставил, и все заметили это. “Он ведь еще и ел – быстрее должен устать, - вспомнила Иоана, глядя во все глаза, как бугрятся мышцами смуглые руки и грудь господаря. – Он хочет показать всем небывалую удаль!”
И ведь уже сентябрь близится к концу: вода в реке уже остыла - хотя в Валахии и теплее, чем дома! Могут судороги схватить!
Иоана ужасно пожалела, что не видела, наелся ли Корнел; хотя едва ли. Тот так почтителен к владыке, что не осмелился бы набивать рот в его присутствии.
Корнел был вынужден раздеться тоже – он так и пламенел; Иоана сравнила его тонкий торс с могучими плечами, грудью и спиною господаря Влада и поняла, что Корнелу не победить. Князь пошел к реке, на ходу стряхивая с ног сапоги; Корнел за ним. Иоана прикрыла глаза и сложила руки; потом опять открыла глаза и уставилась на соперников.
Дракула подошел к воде, потом забрел в реку по колено; Корнел следовал за ним, отступив вправо на несколько шагов. Оборотившись, господарь подождал, пока Корнел не поравняется с ним.
А потом Дракула кинулся в воду без предупреждения, точно спасался от врага; следом в воздухе мелькнули спина и руки чуть запоздавшего Корнела. А потом народ ахнул. Иоана бессмысленно шептала молитву, не понимая, что говорит, - только глядела, как сильно взмахивает руками князь, врубаясь в реку, точно топор в вековой ствол; а Корнел от него не отставал!
Невозможно было в это поверить: но Корнел держался наравне с князем почти до самого берега, и немного отстал только в конце. Но этого малого преимущества господарь не потерял: первым достигнув другого берега Яломицы, он встал на миг из реки во весь рост, показавшись зрителям, - потом бросился в воду снова и первым поплыл обратно, любо-дорого было глядеть. Но теперь зрители больше глядели на несчастного его соперника: победа Дракулы была несомненной, и оставалось только гадать, что он сотворит с проигравшим ему юношей.
Корнел плыл хорошо, но тише, чем вперед, - как будто устал или его что-то не пускало. Иоана, глядя, как ее юный муж направляется на расправу, вцепилась в плащ свекра мертвой хваткой.
А когда Корнел доплыл и встал из воды, задыхающийся, мокрый, - успевший уже обуться Дракула снова приблизился к берегу и встретил его.
– Дайте ему его одежду, - проговорил он, видя, что стоящий перед ним опустив руки Корнел сейчас носа своего не найдет, не то что платья. Юноша побледнел и ничего не мог сказать своему владыке – всего его мужества осталось только на то, чтобы молчать и глядеть господарю в глаза.
Корнелу подали рубашку, а потом и надели ее на него; у него руки не поднимались. Оказавшись одетым, Корнел опять заалел – он опустил глаза.
– Я проиграл, государь, - ты победил! Теперь…
Он осекся и сжал губы.
А князь, улыбаясь, неспешно снял с себя тяжелую цепь, которая нисколько не мешала ему плыть, - и своими руками повесил ее на шею сопернику. Тот чуть не согнулся от неожиданности и тяжести.
– Теперь ты получишь награду за свою смелость, - сказал Дракула. – Молодец! Ты хорошо боролся!
“Но со мною тебе не тягаться – я куда лучше”, - поняла Иоана, что не было досказано. И правда: такого пловца, как князь, она еще не видела.
Поняв наконец, что он помилован и пожалован, Корнел схватился обеими руками за княжеский дар – а потом упал перед господарем на колени и поцеловал его перстень.
А Дракула поднял львиную голову и презрительно оглядел своих старших воинов – и тех, кто охранял его, и тех, кто сидел с ним за одним столом.
Потом Дракула опять обратил взор на Корнела.
– Пусть учатся у тебя все эти трусы!
И тут стоявший в безмолвии народ взорвался криками:
– Слава! Слава!
А торжествующий Дракула удалился в свой шатер. Через несколько минут он появился оттуда в другом, но столь же роскошном платье.
Как ни в чем не бывало князь подошел к столу и сел, расправив своей ручищей над стоячим воротником мокрые черные кольца волос. И сделал знак продолжать пир…
Тудор увлек Иоану, едва ли на насильно, домой вскоре после состязания – видя, как та потрясена; и чтобы им не возвращаться поздно. Они шли вдвоем – почти весь город остался на берегу, со своим князем.
– А ты, отче, так же предан господарю, как Корнел? – тихо спросила Иоана.
Еще несколько шагов они прошли молча – потом Тудор ответил:
– Ты знаешь, Иоана, что случилось с прежним нашем князем – старшим братом Влада, Мирчей?
– Нет, - ответила Иоана, сдвинув брови.
– Убит в бою?
– Жители Тырговиште ослепили его, а потом похоронили заживо – я был свидетелем. Корнел был еще слишком мал и не помнит, - спокойно ответил Испиреску. – Когда к власти пришел Влад, семнадцатилетним, он вскрыл могилу старшего брата – и обнаружил, что тот перевернулся в своем гробу.*