Орнамент с черепами
Шрифт:
- Но ведь весь план обороны Меар запасной, да? Если не сработает "водная ловушка"?
- Никто из новоприбывших, кроме твоего отца не знает о "водной ловушке", - практически на ухо Эситее прошептал Астин.
– Слишком много желающих, чтобы она не сработала. Поэтому молчи тоже... Однако новость о пропавшем плане обороны - не единственное, что сообщил тебе отец, не так ли?
Эситея невольно опустила голову.
- Я не стал говорить с твоим отцом о твоем браке, потому что опасался, что он нажмет на тебя. Мол, хорошая партия. Знаю я господина Суарана. Он в предыдущей жизни, наверное, медведем был. Но я очень
– Не сейчас, я понимаю.
Она заворожено смотрела в синие глаза и молчала. Ни согласиться, ни отказать не могла. Тут Астин, проявивший неожиданную проницательность, был прав.
Но садик вокруг откровенно говорил о мирной, счастливой жизни. Это был неожиданный глоток безоблачной светлой тишины среди клубившейся за стенами усадебки мрачной, душной, крикливой тьмы. И когда Астин коснулся ее губ своими, девушка не отстранилась. Они не слишком долго целовались. Наверное.
- Астин, да где ты там?
– послышался голос Шемарада из-за калитки.
– Замучился я орать уже.
И Эситея поняла, что краем уха уже некоторое время слышала голос помощника Астайнара, но...
Она открыла глаза. Мягкий солнечный свет сквозь листья смоковницы, легкий ветерок с брызгами воды из фонтана, аромат цветов.
- Если бы ты согласилась стать моей женой, я бы его сейчас послал куда подальше, - прошептал Астин.
– А так не могу. Накидывай капюшон. Подожди, я тебе плащ поправлю. Думаю, что Кресс сознательно медлит, но его терпение вот-вот кончится.
Когда Астайнар открыл калитку, его друг и ближайший помощник даже и не съязвил насчет "важных дел с хорошенькой девушкой". С любопытством посмотрел на Эситею и пробурчал.
- Пошли уже. Народ заждался. Нельзя же так...
Глава пятнадцатая
Потом Эситея шла одна по опустевшей улочке, низко опустив капюшон на лицо. Переход в состояние счастья оказался настолько стремительным, что она не могла ни согнать улыбку со своего лица, ни собрать мысли воедино. В сложившейся в городе тревожной обстановке такое безудержное счастье было неуместным. Она шла, куда ноги ведут. И ноги снова привели ее к городской стене. И звуки знакомого проникновенного голоса быстро помогли собраться.
- Мне часто приходится проверять готовность укреплений к обороне, - неторопливо говорил Ронтар Кейстен, - и то, что я вижу у вас здесь - не самое плохое из всего, что мне доводилось видеть. У вас было так мало времени, чтобы укрепить старинные стены, примите мое восхищение, господин Леждин. Хотя я бы обязательно предусмотрел обычную защиту от приставных лестниц. Наклон стен, конечно, не обеспечишь, но хотя бы навес.
Господин Леждин кивал с непроницаемым видом. Эситея полностью пришла в себя. Помимо снисходительно рассуждающего Кейстена и бесстрастного Леждина, на городской стене стояла еще и Герейна Верриль с несколькими меотийцами. И взгляд одного из них дикеофора почувствовала даже стоя под галереей, опоясывающей городскую стену. Холодный внимательный взгляд темноволосого незнакомца с орлиным профилем и тонкими, крепко сжатыми губами.
- Ах, Эссиль, подождите меня немного.
– Девушку заметил и
Эситея замерла. Дартанай легко сбежал вниз по лесенке.
- Как же вы измучились, дорогая, - нежно произнес он - Вы, как всегда, забываете о себе. И в результате запавшие глаза, обветренные губы.
Девушка молчала, опустив глаза. Отголоски прежних чувств мешались в ее душе сейчас с досадой на саму себя. Вот как она может быть такой идиоткой? Ведь уже не юная девушка, по-детски слепо влюбленная в заботливого мужчину.
- У меня есть с собой разбавленное вино с травами, которое вы всегда любили, Эссиль. Выпьете, чтобы взбодриться?
Она молча подчинилась, даже не почувствовав вкуса напитка.
- Я мог бы заботиться о вас всю вашу жизнь, - тихо сказал Ронтар, - если бы вы согласились. Но ведь говорят, что вы выбрали Астайнара. Это правда?
- Да, - не поднимая глаз, но решительно ответила Эситея.
- Ха! Так Астайнар собирается героически погибнуть через несколько дней, - сообщил Леждин, оказывается, тоже спустившийся со стены со всеми своими спутниками. Дикеофора подняла глаза. Градоначальник внимательно наблюдал за ее реакцией.
– И любой желающий сможет поухаживать за очаровательной девушкой после его гибели.
Эситея нечаянно снова взглянула на загадочного незнакомца. Тот сейчас повелительно смотрел на Герейну. И обаятельная, уверенная в себе дартанайка под его властным взглядом напоминала перепуганного олененка.
"Почему же ни Леждин, ни Кейстен не замечают этого человека? Ведь очевидно, что именно он - ключ ко всему непонятному, что творится вокруг Герейны".
- "Любой желающий" мне не помеха. Я просто подожду. Эссиль ведь не сможет мне отказать, - нежно улыбнулся Эситее Кейстен, не замечая ее раздражения, ее вспыхнувших глаз и плотно сжатых губ, ее гнева на саму себя, в котором горели сейчас остатки ее детской влюбленности.
Герейна, подчиняясь молчаливому приказу незнакомца, рванулась вперед, к выходящему у нее из-под контроля жениху, преображаясь в милую, веселую девушку. Пухлые алые губы изогнулись в улыбке, влажно сверкнули безупречно красивые зубки.
- Господин Леждин, - тихо произнесла дикеофора, преодолевая неуместное сейчас раздражение и собираясь незаметно указать градоначальнику на загадочного незнакомца, - обернитесь.
- Да?
– Леждин вопросительно поднял бровь, окидывая взглядом окружающих его меотийцев.
Но странного человека с орлиным профилем рядом уже не было. Он как сквозь землю провалился. Только что был, и вот его нет.
А Герейна так и не смогла призвать своего официального жениха к порядку, внезапно залюбовавшись Пелеем Леждином, сразу же ответившим на ее явный интерес ослепительной улыбкой.
- Нет, ничего, - только и сказала Эситея, глядя на все это.
Он пришел к ней поздним вечером, взбудораженный градоначальник Леждин.
- Я к вам, как к лекарке, Эситея, - ухмыльнувшись, сообщил он, оказавшись у нее в приемной комнате.
– Есть у вас такое средство, которое бы позволило мне, м-м-м... не страдать без женщин? Я же понимаю, что должен вести себя безупречно, но нет никаких сил. Я молодой, неженатый, темпераментный мужчина. Я даже в вас, госпожа дикеофора, вижу хорошенькую женщину, даже когда вы в вашем широком плаще. А уж сейчас, без плаща, и подавно.