Оруженосец
Шрифт:
Стадия третья
В моей жизни случалось много плохого. Бывали и травмы, и переломы. Несколько раз оказывался на краю, лишь чудом удавалось спастись. Но никогда еще не было так больно от физических ран.
С трудом проглотив безвкусную кашу, откинулся на подушке и прикрыл глаза. Сон незаметно вновь сморил меня. А когда проснулся – стиснул зубы, чтобы не застонать от боли. Места, пострадавшие в схватке с монстрами, горели огнем. Боль медленно ввинчивалась в мозг, заставляя сжимать пальцы в кулак и ждать, пока утихнет.
Едва удалось справиться
– Как давно это произошло? – сразу перешел он к делу, подходя к кровати.
Девушка осталась стоять у двери, с любопытством поглядывая на меня.
– Несколько дней назад.
– Причина?
– Связь с зараженной девушкой, – пряча взгляд, произнес я.
Старик хмыкнул.
– Глупец. Разве ты не знал, что она больна?
– Была ночь. Я случайно попал в незнакомый дом. Она позвала меня. О заражении я узнал после всего.
Мои уши предательски заалели. Священник покачал головой.
– Это был глупый шаг, юноша. Впредь всегда будь настороже. В наше время болезнь бродит повсюду. Тьма может коснуться каждого из нас. Не стоит винить себя.
Я послушно кивнул.
– Вы сможете меня излечить?
К моему ужасу, он вздохнул и снова покачал головой.
– Мне неподвластны силы, что исцеляют тьму. Но я могу попытаться изгнать ее из тебя. Однако должен предупредить, что последствия могут оказаться весьма… неожиданными. И болезненными.
– Я согласен.
Раздумывать о боли? Ха! Хуже, чем сейчас, уже быть не может. Чего мне, в общем-то, опасаться? Так и так умру почти через год, если верить окну персонажа. Значит, нужно испробовать все варианты.
– Что ж, тогда одевайтесь и следуйте за мной.
Старик развернулся и вышел за дверь. Я беспомощно огляделся, и девушка-лекарь поспешно подскочила со стопкой моей одежды.
– Вот, возьмите, сэр рыцарь!
Ее глаза были полны восхищения. И желания. Я смущенно улыбнулся.
– Спасибо. Но я не рыцарь и никогда им не был.
– Значит, станете, – уверенно сказала она.
На краткий миг, когда я принимал вещи, наши пальцы соприкоснулись, и я понял, что должен чуть позже заглянуть сюда, чтобы отблагодарить лекарку.
Наскоро нарядившись, поспешил к священнику. За дверью оказался длинный светлый коридор, где старик и ждал меня.
Всю дорогу он молчал, изредка что-то бормоча себе под нос на незнакомом языке. Вскоре мы свернули к лестнице и, спустившись на первый этаж, выбрались на улицу.
За воротами лечебницы было людно. Горожане то тут, то там куда-то спешили, не обращая внимания на происходящее вокруг. Слуги бегали между ними, стремясь как можно скорее выполнить поручения. То и дело мимо проезжал гордый всадник на коне, облаченный в сталь.
Вот он, средневековый город. Мог ли я мечтать, что однажды попаду сюда? Нет. Да и не тащился настолько по всяким фэнтези-книгам, хоть и нравилось их почитывать.
За воротами старик повернул направо и так же молча зашагал вверх по улице. Далеко впереди виднелась громада здания,
Добравшись до собора, мы прошли внутрь через черный вход. Узкая лестница привела в подвал, где старик наконец подал голос:
– Ты точно уверен в своем решении, юноша?
– Да, святой отец.
Я не знал, верно ли обратился к священнику, но, судя по его молчанию, все правильно.
– Тогда будь готов к боли. Идем.
Старик остановился перед деревянной дверью и дважды повернул ключ в замке. Лишь оказавшись в комнате, я понял, что это тюремная камера. Длинные толстые цепи с кандалами, прикрепленные к потолку и свисающие почти до самого пола. В углу, рядом с висящей на крюке лампой, низенький столик с инструментами.
– Меня будут пытать? – пошутил, но голос дрогнул, выдав волнение. И страх. Да, даже перед лицом смертельной опасности в виде змееклювов, я был готов сражаться и проиграть. Ведь тогда смерть была бы очень быстрой. Но пытки… не думаю, что найдется сраный герой, способный выдержать их и не сломиться. Такое бывает лишь в фильмах. И книгах. И играх.
– Нет, юноша. Это все для твоей безопасности, – старик повернулся, и темные глаза пристально уставились на меня. Рот растянулся в улыбке. Происходи все снаружи, я бы счел это выражение проявлением доброты, но здесь и сейчас… не на шутку испугался.
– Избавься от страха. И прими свой выбор.
Старик подошел ко мне. Цепкие пальцы схватили за запястье и с силой потянули вперед, к цепям. Не успел вякнуть что-либо протестующее, как мои руки оказались закованными. На ногах защелкнулись кандалы. Я ощутил себя распятым, не имея возможности пошевелить конечностями.
Священник прикрыл глаза и забормотал под нос слова на незнакомом языке. Его голос походил на гул, постепенно нарастающий, ввинчивающийся в сознание, вызывающий боль.
Она пришла неожиданно. Только что я готов был возмущенно закричать на старика, чтобы он прекратил этот глупый цирк, а теперь забился в цепях, стремясь унять полыхающий костер в груди. Он распространялся волнами по всему телу: прилив, отлив, снова волна. Боль разъедала сознание, сводила судорогой мышцы, подтачивала волю. Я ощутил, как из глаз потекли слезы, а ногти до крови впились в ладони.
Кажется, я кричал, умолял старика замолчать, прекратить эту пытку. Но все было тщетно. В один момент, когда начало казаться, что все будет длиться вечно, мое сознание провалилось во тьму, в бездну.
Долгое время я просто падал вниз, в кромешной тьме, удивляясь, что еще жив. Боли больше не было, взамен пришел страх. Тьма давила, сулила жуткие вещи. Что, если сейчас со спины прыгнет ужасный монстр? Или же я буду падать так вечно. Вечность падения в бездну – что может быть хуже?
Но тьма расступилась, и я рухнул на дощатый пол, сплевывая кровь. Тело саднило, грудь ужасно болела, а в голове будто поселилась парочка молотобойцев.