Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения
Шрифт:
23 сентября полк узнал, что массовое производство, в основном сосредоточенное на заводе «Фольксваген», достигнет 5000 единиц в месяц к декабрю. Однако, несмотря на то что полку было обещано 100 самолетов-снарядов в течение сентября, к 25 октября с конвейера сошло только 38. Производство на заводе «Фольксваген» в Фаллерслебене было налажено только в конце сентября. К середине ноября выпуск достигал всего 25 единиц в месяц.
Тем временем в Пикардии, Артуа и Нормандии было сооружено 96 пусковых площадок, в Сиракуре и Лоттингхеме шла работа над четырьмя бетонными бункерами, идею о
Датой атаки на Лондон по-прежнему считалось 15 декабря.
В начале осени возрос поток донесений разведки, сообщавших о потенциальной угрозе атаки на Лондон беспилотных самолетов-снарядов. Один из агентов сообщал, что самолету присвоено кодовое название «Fi-76».
«Наиболее вероятно, – докладывал доктор Джонс, – налаживание производства ракет на заводе «Физелер». В середине августа поступило сообщение от военно-воздушного атташе в Берне, что «Физелер» производит «воздушную торпеду в форме самолета, запускаемую сначала с помощью катапульты, а затем реактивным двигателем». А 21 октября офицер немецких ВВС сообщил, что заводы Физелера в Касселе были оборудованы для производства «того самого секретного оружия, которое производилось в Пенемюнде».
Через день после получения этого сообщения Кассель был подвергнут наиболее разрушительной за годы войны британской бомбардировке.
В конце октября восемь военнопленных из известной германской эскадрильи бомбардировщиков «KG-100» описали при допросе «гигантские ракетные снаряды, самолеты типа «летающее крыло» с реактивным двигателем», о которых они слышали на аэродроме Пенемюнде-Запад.
Другие военнопленные описали запуски ракет, состоявшиеся в июне в двух милях к югу от аэродрома. В первый раз с момента допроса «мистера Питера Герберта» британская разведка держала в своих руках людей, которые действительно бывали в Пенемюнде и видели запуски ракет. Все оборачивалось против лорда Черуэлла, и число его сторонников стало стремительно таять.
Однако он ничуть не утратил своей способности спорить, что и смог доказать 28 октября. Четверо ученых прибыли в полдень в его личный кабинет: профессор Тэйлор, профессор Фаулер, сэр Фрэнк Смит, доктор Кроу, а также бригадир Джекоб из секретариата кабинета.
Лорд Черуэлл заявил о своих сомнениях в том, что объекты, зафиксированные в Пенемюнде, на самом деле могут быть ракетами.
Он никогда не говорил, что немцы не способны сконструировать ракету дальнего радиуса действия. Он лишь говорил, что безусловные характеристики ракеты дальнего радиуса действия не соответствуют характеристике объекта на фотоснимках из Пенемюнде.
Это заявление, конечно, представляло собой значительное отступление от ранее занимаемой им позиции.
Совещание продолжалось целый час. По его завершении Черуэлл с триумфом выслушал вердикт специалистов: существует слишком много «разных причин», не позволяющих принять объекты, запечатленные на фотоснимках из Пенемюнде, за ракеты дальнего радиуса действия. Крайне удовлетворенный этим решением, профессор отужинал с Черчиллями на Даунинг-стрит, 10 и объявил, что четверо ученых заняли его позицию и также не верят в существование ракеты.
28 октября
Основное внимание лорда Черуэлла сосредоточилось на проблеме, указанной профессором Фаулером, а именно: гигантская установка, необходимая для запуска такой ракеты, должна весить не менее 700 тонн, чтоб выдержать отдачу во время запуска, поэтому ее трудно было бы не заметить.
Черуэлл все еще был уверен, что наладить производство беспилотных самолетов гораздо проще, чем ракет.
Если профессор надеялся поколебать мнение комитета обороны, предъявив своих ученых-«свидетелей», его надежды развеялись: те самые ученые, что ранее высказали свое согласие с профессором, теперь подтвердили, что существование ракеты не только возможно, но и весьма вероятно.
Лорд Черуэлл был поражен. Повернувшись к Луббоку, мистер Черчилль спросил его, каково минимальное расстояние, которое может преодолеть такая ракета. Луббок ответил: «Сто миль и, может быть, даже больше». Мистер Черчилль осведомился, где упадет ракета, выпущенная в Кале. Ему было сказано: «Около Вестерхема, сэр…» Премьер-министр воскликнул: «Черт побери! Я ведь там живу!»
Повернувшись к профессору, мистер Черчилль заявил, что пора прекратить бесполезные споры, настала пора немедленно принять решение.
Он объявил о создании Комиссии по расследованию и пригласил самого Черуэлла занять место председателя на первом заседании этой комиссии следующим утром.
Однако лорд Черуэлл отказался. Заявив, что уже связан другими обязательствами, он удалился.
«Не моргнув глазом», как впоследствии вспоминал один из участников заседания, премьер– министр повернулся к сэру Стаффорду Криппсу и попросил:
– Сэр Стаффорд, не сделаете ли вы мне одолжение?
Криппс согласился вести заседание комиссии на следующее утро.
Многие из присутствовавших были удивлены неожиданным ходом премьер-министра, однако это был ловкий дипломатический ход. Черчилль был твердо уверен, что немецкое правительство движимо желанием нанести ответный удар. Он, возможно, решил, что, если бы Черуэлл занял кресло председателя расследования, только тогда он признал бы всю серьезность донесений разведки.
Отказавшись от предложения, Черуэлл «сжег свои корабли». Теперь ему оставалось лишь идти до конца.
Сэндис проинформировал премьер-министра, что серьезная ракетная атака может обрушиться на Британию в середине ноября. А тем временем сэр Стаффорд Криппс начал свое официальное расследование. Джонс сообщил Криппсу, что он проводит разведку теперь не только в самом Пенемюнде, но и в районе вокруг Земпина, в восьми милях к югу. Джонс ознакомился с дешифровками сообщений, исходящих от германского экспериментального полка ВВС, который, по всей видимости, отслеживал запуски снарядов в море.