Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения
Шрифт:
7
В отсутствие заседаний Комитета обороны (премьер-министр все еще находился в Северной Африке) в Лондоне царила некоторая неразбериха: не была налажена четкая координация усилий по выработке контрмер в рамках операции «Арбалет». Моррисон считал, что должна быть усилена бомбежка «лыжных» площадок. Он испытывал понятное беспокойство по поводу отсутствия надежной информации об ожидаемом масштабе беспилотной бомбардировки и в середине января потребовал, чтобы его информировали обо всех поступающих донесениях в срок и в полном объеме.
В конце третьей недели января начальники штабов – с помощью Черуэлла и Сэндиса – сформулировали согласованную
Поскольку предполагалось, что в распоряжении противника находится гораздо больше стартовых площадок, чем 96 уже обнаруженных к тому времени, 23 января была проведена очередная тотальная аэрофотосъемка французской территории. В результате никаких новых площадок обнаружено не было. В то же время воздушная разведка докладывала, что некоторые старые «лыжные» площадки восстанавливаются с выраженным соблюдением секретности. Разрушенные сооружения тщательно камуфлировались, это было хорошо заметно при ближайшем рассмотрении фотоснимков. Рядом с этими сооружениями были оставлены незасыпанные воронки, «возможно, с целью заставить нас думать, что площадка покинута».
За семнадцать недель до 12 июня бомбардировщики союзников сбросили 23 196 тонн бомб на эти «лыжные» площадки, с которых – как мы знаем – ни генерал Хайнеманн, ни полковник Вахтель не собирались после января совершать какие– либо запуски.
Тем временем британцам оставалось утешиться сознанием, что противник располагал всего 96 стартовыми площадками. По подсчетам Черуэлла и Сэндиса, максимальный вес снарядов, которые могли быть выпущены с этих площадок, не должен был превысить 400 тонн за десять часов.
Поздно вечером 3 февраля состоялось заседание Комитета обороны с целью обсуждения указанных цифр. Это были, конечно, только приблизительные подсчеты, однако их решено было принять за основу для разработки оборонных мер. Черуэлл указал, что даже если немцы направят беспилотные самолеты в количестве ежемесячного выпуска на Портсмут и Саутгемптон и даже если в тот момент в портах будет до 1000 судов, в результате обстрела пострадает от силы два корабля.
По приказу Комитета обороны загадочные «лыжные» площадки продолжали подвергаться усиленной бомбежке. 1 февраля генерал Карл Ф. Спаатс, командующий американской авиацией, написал своему начальству в Вашингтоне, что он все еще не убежден, будто «лыжные» площадки не были тщательно спланированной немцами видимостью, намеренным обманом с целью отвлечь внимание союзников перед операцией «Оверлорд».
Эта уверенность несколько поколебалась, когда 5 февраля были обнаружены семь из восьми вахтелевских «баз снабжения», шесть из которых располагались в 20 милях от зоны «лыжных» площадок, а седьмая – на Шербурском полуострове. Все площадки были окружены кольцом зенитных орудий разного калибра вплоть до самого тяжелого 150-миллиметрового. Вскоре были получены обнадеживающие сообщения от «агента союзников» во Франции о строжайших приказах немецкого командования не засыпать воронки от бомб, чтобы создать впечатление, будто площадки покинуты. Дешифровщики изучили фотоснимки площадок, которые попали в категорию «покинутых», и сразу заметили скрытно проводившиеся работы по их восстановлению.
«Нет сомнений, – предупреждал премьер-министр палату общин 22 февраля, – что немцы готовятся атаковать
8
В январе генералу Йодлю было доложено о положении дел на проекте «А-4». «Необходимые требования для боевого применения ракеты, – заметил Йодль, – все еще не выполнены». Так, например, хотя ракета могла быть установлена на пусковую установку только под покровом темноты, никаких ночных тренировок полевыми частями на Близненском полигоне не проводилось.
Перспективы производства также не внушали оптимизма: на 1 апреля был запланирован выпуск только 15 ракет в день, а к 15-му должно было сойти с конвейера всего лишь 23 ракеты. Сдерживающим фактором был выпуск жидкого кислорода, запасов которого хватало только для запуска 25–28 ракет в день.
В соответствии с первоначальными планами каждый мобильный батальон должен был выпускать 27 ракет в день, в то время как третий бункер, Визернес, должен был запускать в два раза больше ракет.
– Однако если выпуск кислорода не увеличится, – предсказывал Йодль в январе, – нам уже не потребуется никакой бункер.
К началу 1944 года с конвейера завода в Норд– хаузене начали сходить первые «А-4». 25 января, когда фон Браун посетил «Центральные заводы», там уже работало 10 000 пленных. Секретность соблюдалась строжайшая. 30 декабря офицер СС Фёршнер выпустил распоряжение, запрещающее всякое общение между заключенными и немецким персоналом. Ни при каких обстоятельствах мир не должен был узнать о существовании Нордхаузена.
Транспортировка ракет между Нордхаузеном, Близной и Пенемюнде также проводилась в условиях строжайшей секретности. Все тщательно проверялось сотрудниками Дорнбергера. Составы с 10–20 тщательно укрытыми ракетами делились на пары или группы из трех вагонов и так, лишенные всякой маркировки и сопроводительной документации, под усиленной охраной специальных германских войск путешествовали через Третий рейх. В обязанность охраны входило сделать «все, чтобы составы в целости и сохранности достигли места назначения». Впрочем, как впоследствии выяснится, обнаружить Близну помогли вовсе не недочеты в обеспечении безопасности, а ошибка противника.
9
К марту 1944 года полк Вахтеля был готов к запуску на Великобританию первого самолета-снаряда.
1 марта в парижской штаб-квартире 65-го армейского корпуса вышестоящие инстанции встретились, чтобы сыграть в зловещую «военную игру» – имитацию условного удара возмездия по Англии как мести за воображаемый воздушный налет британцев на Дрезден. Примечательное совпадение – в начале 1945 года именно Дрезден подвергнется наиболее разрушительному налету за всю войну.
Эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, ракетные части, батареи самолетов-снарядов и, возможно, даже «Лондонская» пушка должны были одновременно открыть огонь в полночь. Обстрел должен был длиться до шести часов утра следующего дня.
«Маневры» прошли с блестящим успехом. Интересно узнать о собственных расчетах Вахтеля относительно предполагаемого масштаба атаки. Во время этой военной игры он сумел «выпустить» по Лондону 672–840 снарядов из 56 катапульт, а из оставшихся восьми еще 96—120 снарядов по Бристолю. Эту норму в конечном итоге так и не удалось выполнить.
В конце третьей недели февраля СС выдвинули предложение передать под их контроль разработки германских ракет. Понимая, что профессор фон Браун является ключевой фигурой, Гиммлер пригласил его к себе.