Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения
Шрифт:
В последнюю августовскую ночь под давлением СС решение было принято. Взволнованный полковник Вальтер сообщил Верховному командованию, что этой ночью генерал-лейтенант Каммлер будто бы собирает совещание в Брюсселе. На повестке дня – ракетная атака. По слухам, на этом совещании должен был присутствовать и Дорнбергер. Казалось, Метца решили просто обойти.
Только тогда Верховное командование проявило решительность: ракетной атакой должен был руководить командующий 65-м корпусом. Что касается Дорнбергера, он был офицером, отвечающим только за разработку ракет и их испытания.
С этим запоздалым
Взбешенный Каммлер заявил, что будет получать приказы только от Гиммлера.
Можно лишь строить догадки относительно того, что происходило в ставке фюрера в следующие два дня. Йодль принял решение отложить начало ракетной атаки. 2 сентября полковника Вальтера проинформировали, что командовать атакой будет непосредственно сам Каммлер. 65-й корпус окажет ему всемерную поддержку и разделит ответственность за исход операции. Вальтер осведомился, не будет ли в таком случае Каммлер подчиняться корпусу, и получил отрицательный ответ.
Так полный контроль над операцией перешел в руки СС.
Через два дня после падения Брюсселя Каммлер приказал своим ракетным войскам подготовиться к атаке, которую решено было начать на следующий день. «Группа Север», состоявшая из первой и второй батарей 485-го (мобильного) артиллерийского дивизиона, передислоцировалась к западу, в район Гааги. «Группа Юг» – вторая и третья батареи 836-го (мобильного) артиллерийского дивизиона, а также 444-я батарея – была направлена в Ойскирхен.
Ранним утром 6 сентября 444-я батарея подготовилась к запуску двух ракет на Париж. Баки ракет были заполнены восемью тоннами жидкого кислорода и спирта, и в 10 часов 30 минут первая ракета – серийный номер 18 589 – покинула пусковую установку.
Ракетчики наблюдали, как покрытая камуфляжной окраской ракета медленно оторвалась от земли, ее двигатель взревел, поднимая клубы пыли.
И вдруг двигатель смолк.
Гигантская ракета тяжело осела на пусковую установку. Капитан Кляйбер приказал немедленно откачать из баков топливо. Последующий анализ показал, что в неудачных запусках виноват дефектный акселерометр, преждевременно перекрывший поток топлива.
Грандиозный проект «А-4» начался с провала.
7
Делегация Сандерса прибыла в Близну только к вечеру 3 сентября. В пяти милях к югу все еще шли тяжелые бои. Экспериментальный центр с его опустевшими заводами, узкоколейкой и ракетными полигонами выглядел заброшенным. Местные жители рассказали, как огромные ракеты медленно взмывали над верхушками деревьев. Они постепенно набирали скорость и либо исчезали из вида, либо кренились и взрывались в воздухе. Группа Сандерса исследовала десять ракетных воронок, находившихся в пяти милях от экспериментального центра, и обнаружила 1,5 тонны фрагментов, среди которых нашлась даже
В качестве топлива для ракеты использовался спирт. Поляки, которые находили обломки ракет, отмечали сильный терпкий запах, витавший в воздухе. Поскольку немецкие солдаты, желая подшутить над поляками, сказали им, что этот спирт можно пить, поляки попытались открыть емкости со сжатым азотом, думая, что они содержат спирт. Относительно другой жидкости, использовавшейся в качестве топлива, польские очевидцы описали покрытые инеем железнодорожные составы, прибывавшие в Близну. А один крестьянин наткнулся как– то на обломок ракеты, покрытый тонким слоем инея, и его ноги «прямо к земле примерзли».
Джеффри Голлин, главный помощник инженера Луббока, применил стандартный прием разведчика – поставил себя на место противника. В уборных, находившихся на территории центра, он обнаружил обрывки журнала ракетных испытаний, в котором один вид топлива обозначался как «О2», то есть кислород, а другой – как B-Stoff, объем которого должен был составлять 3900 килограммов (то есть объем обнаруженного топливного бака).
22 сентября делегация покинула Москву и направилась домой. Обломки ракет, которые ученые заботливо собрали и уложили в контейнеры для отправки в Лондон и Вашингтон, последний раз они видели в Москве. Когда в Лондоне контейнеры вскрыли, в них было обнаружено лишь несколько тонн старых и весьма знакомых узлов самолетов. Обломки ракет исчезли где-то в бездонном брюхе советской военной машины.
8
Раскат грома возвестил о прибытии первой ракеты «А-4». 8 сентября в 18 часов 43 минуты ракета обрушилась на Чизвик, убив трех лондонцев и серьезно ранив еще семнадцать. Характерный сверхзвуковой хлопок был слышен во всем Лондоне. Находившиеся в разных районах города Дункан Сэндис и доктор Джонс подняли головы и воскликнули: «Это ракета!» Через шестнадцать секунд возле Эппинга упала вторая ракета, не причинив особого вреда. Через некоторое время после этих двух инцидентов небо наполнилось звуком летящего тяжелого снаряда.
Мистер Сэндис позвонил в комитет по гражданской обороне и поспешил на место падения ракет. Ранним утром Джонс тоже направился исследовать 30-футовую воронку, образовавшуюся в дороге с бетонным покрытием. Шесть домов было разрушено, многие здания серьезно пострадали. Ракету так и не удалось засечь радиолокаторами.
Лорда Черуэлла не было в Лондоне. Двумя днями раньше они с мистером Черчиллем отправились в Квебек. С Даунинг-стрит, 10 поступило частное описание случившегося: «Я провожал гостя, и, когда мы подошли к двери, полицейский и часовые воскликнули: «Что это за гром?» – «Похоже на бомбу», – ответил другой полицейский. Вскоре раздались два взрыва, один чуть слабее другого, но оба просто оглушали, и никак нельзя было определить их местоположение. Вчера епископ Лондона сказал мне, что когда он услышал взрывы, то сперва решил, что это снова самолеты-снаряды. Потом ему кто-то сказал, что взорвался газопровод. Один из шоферов слышал ту же историю.