ОСА-12
Шрифт:
Наконец, мужчина начал сдавать. Лицо его постепенно синело, движения становились расплывчатыми. Он медленно умирал, и его мучения слегка охладили жар той ярости, что бушевала в душе девушки.
– Надеюсь, теперь ты понял, кто тут главный, - проговорила она с отвращением и замахнулась стилетом. Лезвие вошло точно в правый глаз. Фаррел дернулся, зашелся судорогой и вскоре обмяк.
Только тогда Хейс позволила себе выдохнуть и осесть на пол. Лицо было разбито, два пальца сломаны. Адреналин полностью отрезвил её мысли, и теперь она столкнулась с другой проблемой.
Барменша,
Неприятности, связанные с СБЦ, ей были не нужны. Её изображения в криминальных сводках - тем более. Пусть и под вымышленным именем. И если год назад после убийства на станции им с Хоком потребовалось сматываться как можно скорее, то сейчас, у Хестром Криз, нового оперативника “Цербера”, был другой вариант.
Она активировала свой инструментрон и вызвала координатора, предварительно отключив видеосвязь.
– Слушаю, - голос Проайс прорезал тишину квартиры, подобно лязгу ржавых кандалов.
– Это Криз, - устало выдохнула девушка.
– Я на Цитадели. Мне нужен протокол 14.
– Протокол 14?
– не смогла та скрыть своего удивления.
– Какого хрена, Криз? Тебе было дано время не для этого!
– Так получилось, - Хейс и не подумала оправдываться. Тем более сейчас.
– Я передам вам свой адрес. У вас есть группа зачистки на Цитадели?
– Конечно, есть, - прошипела недовольная таким поворотом дел координатор.
– Я отправлю группу по адресу. Никаких следов не останется. Ты же должна после их работы убраться со станции. И без фокусов!
– Вышлите мне координаты места встречи, - попросила Хейс.
– Ты что, закончила все свои дела?
– Да, - девушка взглянула на труп, валяющийся рядом.
– Я закончила все свои дела. И теперь готова.
***
Вербовщик 112-08, удостоверившись, что Хестром Криз покинула Камалу, вернулся в свою квартиру и стал педантично собирать вещи. Их было совсем немного: датапад, кое-что из одежды, генератор щита, пистолет, данные анализа по объектам, которыми он занимался в последние месяцы. После некоторого раздумья Хэнк решил уничтожить свои наработки.
Больше с “Цербером” ему не по пути. Это было нелегко: врать в лицо своей подопечной. Но так было нужно. Она никогда не должна была узнать о том, что произошло на Марсе на самом деле. Правда лишь усугубила бы её чувство разочарования в Организации, и так уже собиравшейся пустить её в расход. Если бы не подсказка Вербовщика, Хестром Криз, возможно, была бы уже мертва.
Но вместо этого лидер собирался включить её в свой секретный проект.
Хэнк усмехнулся. Он был уверен, что Хейс справится. Не зря он приложил столько сил, чтобы завербовать её. Не зря он потерял интерес к своей работе сейчас, когда она уже не могла удовлетворить его в полной мере. На Камале больше нет алмазов, остались только обычные
Но его запросы о переводе на другие объекты были не услышаны. Сначала Мастерс не мог понять, зачем его держат на планете, пока его не осенило: Призрак ему не доверяет.
Это стало поразительным и неприятным открытием. Впрочем, мужчина предполагал, что такое будет возможно.
Он верил в “Цербер” всей душой. Но больше он ничего не мог дать Организации. И как ни прискорбно было это сознавать, “Цербер” больше не нуждался в Восьмом Вербовщике, не доверял ему. Это ясно доказывало то печальное обстоятельство, что за Хэнком велась слежка. Некто постоянно пересекался с ним, наводил справки, выяснял, где его найти.
Пришло время найти собственную дорогу в жизни.
Он готовился к этому решению уже полтора месяца. Создал новые документы, нашел колонию, где смог бы перевести дух и понять, чем заняться дальше. Хестром Криз больше в нем не нуждалась. Мысль о том, что с ней он впредь не увидится, причиняла слабую, но ощутимую боль.
Хэнк никогда не позволял себе поддаваться чувствам. Топтал их, рубил на корню, вырывал руками сорняки эмоций. Но иногда ему приходила в голову забавная мысль, что, возможно, его отношение к Криз было продиктовано скорее личными чувствами, а не профессиональными, как ему казалось раньше. Да, она была перспективна. Да, целеустремленна. И умна. И все же это не было исключительной редкостью.
Впрочем, Вербовщик никогда не развивал мысли на эту тему или тем более о чем-то фантазировал. Он просто давным-давно разучился жить чем-то еще, кроме своей работы. И вот теперь, когда работа была закончена, ему снова придется научиться думать только о себе.
С этими мыслями он навсегда покинул свою арендованную и оплаченную наперед квартиру, долго плутал между домами и кварталами, проверяя, нет ли “хвоста”. Убедившись в его отсутствии, он направился в доки, принадлежавшие “светилам”, где уже был арендован личный шаттл.
Быстро разогрев двигатели, Хэнк активировал поднятие магнитных зажимов. Но ничего не произошло. Красным загорелся датчик, сигнализирующий об ошибке. Вздохнув и изрядно насторожившись такой неожиданной поломке, мужчина поднялся и, вытащив свой пистолет, вышел проверить в чем дело.
В доках было тихо: на Камалу уже давно опустилась ночь. Только пара охранников, бездельничающих у выходов и сонный диспетчер в своей будке наверху. Док был обособлен от центра и не пользовался популярностью у туристов, поскольку никаких гарантий, кроме сохранности судна, “светила” не давали.
Внезапно вырубилось освещение. Хэнк еще сильнее сжал свой пистолет, понимая, что происходит. Но сдаваться так легко он не собирался. Несмотря на то, что его навыки, когда-то полученные в армии Альянса и давно покрытые пылью, оставляли желать лучшего, у Мастерса было преимущество - предупреждение об опасности от собственных инстинктов. Внутри бурлило легкое недовольное удивление тем фактом, что Некто нашел его, хотя Хэнк по праву считал себя асом в том, как путать следы. Очевидно, нашелся тот, кто перехитрил хитрого.