Осада

Берендеев Кирилл Николаевич

Во время последней встречи с президентом Корнеев задал ему вопрос о реакции Европы на предполагаемые события в Крыму. Марков тогда ответил не задумавшись. Все решено, сказал он, мы намекнули лидерам Франции, Германии и Польши о такой возможности, в наиболее тактичной форме, намек они поняли. Президент Польши, кажется, был даже доволен. В конце концов, западная Украина попадает именно под его протекторат. Они еще вспомнили историю, поговорили о повторении пройденного. Президент Франции вспомнил, некстати, о наполеоновских войнах и восстановлении целостной Польши,

на что канцлер Германии ответила Березиной и «Битвой народов».

Денис Андреевич усмехнулся, вспоминая те исторические баталии.

– Европу исправить невозможно, – сказал он тогда. – Объединить ее можно только силой или слабостью.

– Что вы имеете в виду под слабостью? – спросил Корнеев.

– Слабость всех стран к разделу одной для всеобщего блага, – и президент снова заулыбался. – Не вам мне пересказывать все полторы тысячи лет подобных слабостей.

Генерал-полковник кивнул. Именно в тот день он понял, что войны за Крым не избежать никакими силами.

Тот разговор состоялся в мае. В Новороссийске, куда президент прибыл на учения Черноморского флота. Последней генеральной репетиции новой маленькой победоносной войны. Ведь это свежая традиция российских войск, заложенная прошлым президентом и успешно продолжаемая нынешним – выигрывать маленькие войны.

Почему-то Корнееву показалось, что президент хочет как можно дольше пробыть в городе. Он остался и на стрельбы, хотя в Москве его ждал премьер, и на показательное десантирование. И даже на праздничный салют, посвященный хорошей погоде и хорошо проведенным учениям. И еще долго разговаривал с ним, откладывая и откладывая свое возвращение. Словно сам Кремль тяготил его.

Корнеев перелистнул документ, добираясь до последней страницы. Короткий столбец с сухой утвержденной статистикой предстоящих боев.

«Всего военнослужащих, задействованных в операции – 55000 чел.

Бронетехники: танков, САУ и гаубиц – 430, БМП и БТР – 1210, установок типа «Град» – 70, ракетных комплексов – 20,

Авиации: включая бортовые вертолеты ГРКР «Москва» – 388 единиц,

Судов, в том числе вспомогательных – 71 единица».

Пустая строка. И далее:

«Допустимые потери:

Безвозвратными военнослужащих – 300 человек.

Безвозвратными добровольцев и волонтеров – 1200 человек.

Санитарными военнослужащих – 1300 человек.

Санитарными добровольцев и волонтеров – 4000 человек».

Следом стояла размашистая подпись президента и время проставления подписи. Он затушил сигарету и снова подумал, как же должно быть медлил президент, прежде чем поставить автограф под этой сухой сводкой.

9.

Всегда хорошо возвращаться домой,

когда знаешь, что тебя там кто-то ждет. Тем более приятно вернуться после суматошного, нервного дня, задерганный, только приходящий в себя после нагоняя – и обнаружить, что твоя обычно холостяцкая квартира отнюдь не пуста. В прихожей выразительно на самом проходе, стоят знакомые туфли крокодиловой кожи с серебряной пряжкой. А на столе в гостиной, в полумраке ночника, в ведре стоит запотевшая бутылка брюта, бросая слабые отсветы на стену. А вокруг нее разложена закусь из ресторана на первом этаже.

А на диване сидит та, на приход которой ты не надеялся. Вообще не ожидал увидеть в ближайшие дни.

– Не ожидал, – шепнула она, едва я переступил порог гостиной. Я медленно стянул пиджак, успевший за сегодняшний день мне опротиветь, перемазанный грязью, пропитавшийся потом и запахами тлена. Надо переодеться, а этот «Дольче и Габбана» отправится в помойку.

– Не ожидал, – прошептал в ответ я, бросая пиджак в коридор. – Как ты… откуда?

– Только приехала. Решила устроить сюрприз. Даже своих еще не оповестила. Ты первый.

Она подошла, обняла меня. И отстранилась.

– Ты грязный, – шутливо заметила моя возлюбленная. – Я звонила тебе на работу, там сказали, ты в командировке. А твой мобильный не отвечал, абонент недоступен. Где ты был?

– Страшно сказать. В России.

– Шутишь?

– Серьезно. Шеф погнал в Ярославль, а потом за мою инициативу еще и дал нагоняй.

– Бедный, – она поцеловала в щеку. Я потянулся к ней. – Нет, сперва приведи себя в порядок. А то от тебя таким русским духом пахнет…

Я вздохнул как можно более убедительно.

– Все шуточки. А я сегодня за весь день даже не присел за свой стол. То Ярославль, то какой-то беспредел грузин в Абхазии, то совещание с Генштабом – приперлись лампасы в полном составе, ждал под дверью часа полтора. А потом этот нагоняй.

– Хорошего человека обидеть всякий может. Грузины разные, генералы…. Ладно, иди в душ, я тебя буду ждать.

Я думал, она зайдет ко мне, но все время пребывания в душевой слышал только песни Шаде. Музыка проникала под дверь и сливалась с шумом падающей воды. Зато, выбравшись в гостиную, немедленно попал к ней в объятья. Она молчала, дожидаясь моего полного возвращения. Хотела не только видеть, но и слышать меня.

– Ты чертовски соблазнительна, – отзвучал последний аккорд. – Поставь, пожалуйста, какой-нибудь диск из моих.

Она охотно поднялась. Игриво покачивая бедрами, подошла к музыкальному центру.

– «Герой асфальта» подойдет? – я кивнул, она положила винил пластинки на круг и завозилась с тонармом. – Слушай, я уж забыла как это делается. Почему у тебя такой антиквариат собран?

– Это издание прошлого года. Если ты не в курсе, то сообщаю: есть специальный магазин на Петровке, где для гурманов продают пластинки. А слушать русский рок в формате МП3 это просто кощунство.