Осенняя молния
Шрифт:
Максим двинулся через темный сквер, где в погожие дни играют в бадминтон и бегают от инфаркта, а также гуляют с собаками (с ними не только в погожие). Вечерами тут раньше постоянно сиживали компании с пивом или чем покрепче, но в последнее время их разогнали полицейские, причем довольно жестко — как они сейчас всё делают.
— Э, иди сюда, кент, — вдруг послышался чей-то голос.
Голос был незнакомым. Обладатель его — тоже. Белобрысый парень в кожанке и гопничьих штанах сидел на скамейке, держа в зубах зажженную сигарету. Молодой, вряд ли старше Макса, а то и моложе. Но, судя по всему, отмороженный. Максиму стало
— Чего надо? — спросил он, и не сказать, что особенно вежливо.
— Дисюда, говорю, — тон требования уже намекал на угрозу.
Максим оглянулся. Темная аллея казалась безлюдной. Но и гопник был в одиночестве. Правда, кто этих отморозков знает — вдруг у него в кармане чего лежит?
— Слышь, ты, сюда иди, разговор есть.
Можно было, конечно, рвануть с места в карьер по знакомому району, но — кто его знает, вдруг монстр посерьезнее караулит за деревьями в конце аллеи. А этот сопляк просто сидит тут в качестве расходного юнита первого уровня, как в играх. Приготовившись расстаться с мобильником (не далее как сегодня обсмеянным Настей за моральную и физическую устарелость оного), Максим решил подойти. Парень, вроде бы, не проявлял агрессивности сверх обычной для среднестатистического гопника.
— Ну, я подошел, — стараясь сохранять спокойствие, произнес Максим.
— Даров, братух, — уже более по-доброму сказал белоголовый гопник. — Ты в этой школе же учишься, на Сосновой? В одиннадцатом?
— В этой, — признался Максим, тщетно пытаясь вспомнить, пересекался ли он в школьных коридорах или столовой с этим парнем? А если пересекался, то по какому поводу?
— Ага. У вас там классная руководитель Ольга Викторовна, верно?
— Верно…
— Это моя сестра.
Максим с удивлением воспринял данное заявление: менее похожих друг на друга людей, чем Точилова и этот хулиган, еще поискать надо было. Хотя, конечно, всякое бывает, может сводные, или двоюродные. Они совсем необязательно похожими должны быть… Но какое этому гопнику до него, Максима, дело? Уж не сама ли Ольга нажаловалась?
— Так, понял. И при чем тут я?
Белобрысый выбросил окурок и звонко сплюнул сквозь зубы.
— Да ты садись, че стоишь столбом…
Максим сел на скамейку рядом. Гопник между тем продолжил:
— Короче, братух, дело тонкое. Ты пацан и я пацан, поэтому нам лучше меж собой перетереть, чем взрослых людей подтягивать… Короче, тема такая есть: вашу классную, которая, как я уже тебе сказал, моя сестра, кто-то из вашего же класса хочет загнобить к херам.
— Это как?
— Ну вот так. Кому-то из вас она поперек горла. Почему — я в непонятках. Если ты у нее учишься, то спорить не станешь, что она супер, даром, что училка. Я за нее урою кого хочешь, если вдруг узнаю, что ее обидели. Но я живу не в городе, и не всегда могу за ней приглядывать…
— У нее вроде мужчина есть, — сухо сказал Максим.
— Толку от него, если замута зреет прямо в классе, среди вас, — резонно заявил гопник.
— Слушай а, ты-то сам откуда все знаешь?
— Земля
— Но кто в классе на это способен?
— Девки.
— Кто именно?
— За это не в курсе. Но они что-то уже давно замутили. Либо выжидают время, либо ловят какой-то момент, когда это удобно будет сделать.
— А что именно?
— Тоже не знаю. Кто мне это сказал, тот не в теме. Просто услышал случайно. А гнобить будут сильно. Там или месть, или похуже… Ты знаешь, я не верю, что она кому-то плохое могла сделать, ну не такой она человек… А значит, тут просто кто-то кого-то не поделил, или еще что подобное. Может, на того мужчину, с кем она сейчас живет, кто-то из твоих одноклассниц запал. Это я так, чисто по-простому выдвигаю, может, и не в нем дело даже. Но все равно это неправильно, что ли… Не должны школьники пересекаться со взрослыми людьми по постельным делам, это как-то даже не по понятиям. А если уж пересеклись, но нех потом жаловаться.
Максим задумался. Если это хотя бы отдаленно похоже на правду, уж не Инка ли в центре?.. Вот ведь засада, если так… Точилова, конечно, жестко и больно обрубила с ним отношения, но — кто знает, может, она и права по-своему? Когда говорила, что у их связи нет будущего. Действительно ведь, сейчас даже немного глупо думать, что произошедшее между ними продлится всерьез и надолго. Все хорошее рано или поздно заканчивается… И чем оно приятнее, тем быстрее может закончится. Конечно, у него, Максима, внутри все ноет и саднит, но… ведь за Настькой уже принялся понемногу ухлестывать. Пока без особого успеха, хотя лиха беда начало. Так опять, получается, права Точилова, когда говорила, что у него впереди еще девчонок немеряно будет?..
— Слушай, а что я могу сделать? — спросил Снежков.
— Да мне тебя учить ли? Ну, ты же нормальный ровный пацан, я вижу… В классе со всем косяком наверняка трешься, а значит, рано или поздно просечешь, если замута начнется… И вмешаешься.
— Ладно, а почему я?
— Братух, не знаю, — ответил белобрысый. — Может, сам додумаешь?.. Ну, ладно. Я тебе все сказал, упрашивать не могу или там на жалость бить — не мое это. Просто я за свою сестру любого урою. Даже и не только потому что сестра, а вообще. В принципе… Короче, всё, братух, что я хотел тебе сказать, то и сказал… Меня Толян зовут.
— Макс.
Снежков, хоть и без особого энтузиазма, но первым протянул Толе руку, и тот с готовностью пожал ее, энергично встряхнув.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
— О-о-ох… О-ох!
Лежа на постели навзничь, Ольга извивалась всем телом. Ее руки были закинуты вверх и привязаны шелковыми шнурами к деревянной перекладине над передней спинкой. Лодыжки ей зафиксировали примерно таким же образом. Второй спинки кровать не имела, поэтому любовникам пришлось проявить изобретательность, чтобы задействовать задние ножки кровати, и при этом не создать Ольге ненужного дискомфорта сверх необходимого для игры… Она сейчас ничего не видела — черная повязка закрывала ее глаза. Больше ничего на женщине не было; любовник уложил ее на кровать, привязав так, что она, по сути, потеряла свободу полностью и очутилась в полной власти своего партнера… Который оказался не менее изощренным, чем она, даром, что оба делали свои первые шаги в «теме». Он — будучи сверху, она, как и прежде — снизу.