Осенняя молния

Даркевич Марина

— Я слушаю тебя, — произнесла Точилова.

— А ты где, Оль? А то я уже не чаю хочу, а уж извини, чего-то совсем обратного…

— Намек поняла. Но ты прости, небольшая заминка. Я сижу в машине возле нашей почты, мы тут бумаги оформляем.

— Не насчет хаты?

— Нет, другая тема.

— Ясно. Может, мне подойти?

— Ну, если только меня долго не будет…

— Ладно.

Потерплю еще пять минут.

Толику пришлось терпеть не пять минут, а почти десять, так как Саше понадобилось времени раза в два больше. Наконец он появился в дверях почты и начал вприпрыжку спускаться с крыльца, помахивая договором — на этот раз уж наверняка подписанным. Он открыл дверь, сел в машину и широко улыбнулся белоснежными зубами:

— Готово.

— Давайте.

Но тут он сделал неуловимо быстрое движение, и бумага оказалась где-то в дверном кармане.

— Может быть, хватит дурью маяться? — с досадой спросила Точилова.

— Возьмите, вот же он.

Тянуться к двери через сидящего Сашу и прикасаться к нему не хотелось. Да еще руль мешает… Ольга дернула ручку своей двери… Но та не открылась. Саша сидел, ухмыляясь. Уже не сказать, что добродушно.

— Открой дверь, — ведьминым голосом произнесла Ольга.

— Она открыта.

— У тебя центральный замок. Ты его заблокировал. Нажми кнопку.

— А ты сама нажми.

— Чего ты задумал?

— Оля, ну ты же умная девушка.

— Какая я тебе «девушка», конь ты в пальто! Быстро отдал мне договор и открыл дверь.

— Сама возьми, я ведь уже предлагал…

И в знак своей лояльности даже двинул сиденье чуть назад. Ольга молча потянулась к карману водительской двери (для этого ей пришлось почти что лечь на колени к Саше и коснуться его спиной… В тот же миг ощутила ласковые ладони на своей груди, прикрытой тонкой блузкой и лифчиком (плащ она давно расстегнула). Дергаться и вообще делать резкие движения было ни к чему. Ольга спокойно взяла документ из кармана, и ей еще хватило хладнокровия нажать кнопку разблокировки — она знала, где у подобных машин находится нужный переключатель.

Теперь надо было думать, как освободиться от навязчивых объятий и не удариться о руль.

— Оля, ты знаешь, я в тебя влюбился… — вдруг заговорил Саша. — Еще в тот момент, когда мы впервые встретились… Даже если ты хоть что сейчас сделаешь, я те минуты никогда не забуду…

«Сейчас я сделаю то, что ты точно никогда не забудешь», — подумала Точилова. Изловчившись, она переложила документ из одной руки (которая в этот момент была внизу) в другую, немного приподнялась, и… изо всех сил свободным локтем двинула Саше в грудную клетку.

Вероятно, ей было даже больнее, чем парню, который зашипел и зарычал, словно рассерженный дикий кот. Ольга, морщась от боли в локте, успела немного распрямиться, но Саша решил, что просто так добычу упускать не следует.

Бормоча какую-то ахинею, он поймал Ольгины кисти рук, пока она не начала царапать ему лицо.

«Ну почему они всегда хватают за руки?» — с досадой и отвращением подумала Ольга. И вдруг со стороны водителя дверь распахнулась — кто-то дернул ее наружу.

— Э, ты че, нах, творишь, а? — послышался вопрос, полный негодования. — Ну-ка, быро отпустил ее, ска!

— Ты кто? — выдохнул Саша.

— Щас узнаешь! — ласково пообещал Толя и начал вытаскивать незадачливого ловеласа из машины.

— Толик, оставь его, — сказала Точилова. — Мы уже решили вопрос. И я выхожу.

— Точняк? — спросил Толя, остановившись.

Ольга кивнула. Заглянув в бумагу (там действительно были заполнены нужные строчки и внизу появилась размашистая подпись), сложила ее вдвое и вышла из машины. Толик между тем все еще подергивал водительскую дверь и продолжал делать внушение:

— Слышь, короче, ты понял, да? Если хоть пальцем, ска, мою сестру тронешь, нах, я тя ур-рою, падла!.. Ты че сокращаешься?! Че сокращаешься, ска, нах?!

— Толя, — негромко сказала Ольга, похлопав двоюродного брата по плечу. — Оставь этого недоноска. Он запомнит.

* * *

— Не, ну ты слушай, ведь его реально урыть надо было! — проговорил Толя. — Вот козел же, ну ты что скажешь, а?

Двоюродный брат сидел за кухонным столом и, стуча ложкой, с аппетитом поглощал борщ, собственноручно приготовленный Ольгой накануне. Она сидела с другой стороны стола и с непонятным самой себе удовольствием и даже умилением смотрела, как тот ест — она уже забыла, когда последний раз кормила у себя дома мужчину, и насколько, оказывается, это бывает приятно.

— Тольчик, спасибо тебе, солнце. Ты очень вовремя там оказался.

Толик приосанился. Мальчик, что с него взять… Но славный. В определенной степени, действительно уже мужчина.

— Вот видишь. Ты меня просила помочь разрулить одно дело, а получилось, что два…

— Второе еще не разрулено, — решила напомнить Ольга.

— Оль, я для тебя сделаю все, как ты скажешь, — серьезно произнес мальчик.

— Спасибо, малыш.

За столом повисло короткое молчание.

— А где твой… жених? — спросил Толя, видимо, углядев полупустую пачку сигарет, позабытую Сергеем на подоконнике.

— Сейчас на работе, — ответила Ольга.

— А придет скоро?

— Познакомиться с ним хочешь?

Толик потупился, на светлой коже щек проступили малиновые пятна. Ольга поднялась, подошла к нему, встала рядом.

— Толя. Ты хороший мальчик. Но ты мальчик. У тебя есть девочка?.. Да есть же, конечно… А я взрослая женщина. И у меня есть взрослый мужчина. И потом, я ведь твоя сестра, хотя бы и двоюродная. Понимаешь?