Осенняя молния

Даркевич Марина

Ольга проснулась от собственного крика.

СЕМНАДЦАТЬ

Ольге удалось сравнительно легко провести все шесть уроков. Она не потеряла лицо и в своем одиннадцатом «Б», даже когда вызвала к доске Чалдонову, которую, к слову, еще ни разу не спрашивала с самого первого сентября. Та ответила урок вполне прилично и получила заслуженную «четверку». После звонка класс расходился необычно тихо и на удивление быстро. Наверное, ученики чувствовали настроение учительницы — недоброе и нервное.

Не успела завершиться смена, как позвонила Светлана. Ольге сразу

же стало ясно, что ситуация складывается более чем тревожная…

— Кнехт — безусловно больной человек, — говорила Третьякова. — Судя по информации из амбулаторной карты, у него раньше были глубокие провалы в памяти. По результатам допроса похоже, что и сейчас возникает спорадическая амнезия. Пока неясно, каким образом он получил водительские права, но понятно, что без взятки не обошлось. Хотя это не основное. Главное — кровь в гараже не его.

— Вот даже как? — пробормотала Ольга.

— Да, Оль, вот так. Мы нашли паспорт Котовой у нее дома, там стоит штамп о том, что у девушки группа крови третья положительная. У Кнехта — первая, тоже резус плюс. Следы третьей группы нашли на пороге его гаража и частично на полу. Сам он ничего не понимает. Или не помнит. Конечно, на убийцу он не тянет, но… Провалы в памяти. Кровь. Наконец, отсутствие алиби.

— А по сперме ничего не удалось определить? — с надеждой спросила Ольга.

Света отрицательно помотала головой.

— Убийца сумел уничтожить свой биоматериал.

— Плохо. Но неужели у Сергея действительно нет алиби? — удивилась Ольга. — Я, например, знаю, что в вечер второго убийства его вообще не было в городе.

— Второй случай — ты имеешь в виду Власову?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с Сергеем довольно близки, — рискнула сознаться Ольга. — Были недавно, во всяком случае.

Светлана покачала головой:

— Столетов это еще вчера понял. Но ты точно знаешь, что его не было в городе, или он просто тебе сам сказал?

Ольга задумалась. А ведь она, действительно, не знает доподлинно, где находился Сережа в тот вечер…

— Вот видишь, — почти грустно проговорила Света. — Если бы ты сказала, что была с ним, и кто-то мог видеть вас вместе хотя бы возле чьего-нибудь подъезда, тогда проще… А в вечер, когда пропала Люба Ласунская, он тоже не был с тобой?

Ольга начала вспоминать. А ведь действительно…

— Да, со мной его тогда не было.

— А когда произошло нападение на Улаханову?

— Боюсь, что да.

— Вчера машина Кнехта около девяти вечера стояла возле гаражей. Вы с Котовой тоже могли обратить на нее внимание.

— Да, мы ее видели. В машине, по-моему, никого не было… Света, ну неужели Кнехт стал бы так подставляться?

— Оля, здоровый человек не стал бы. Но с Кнехтом все не так просто. Он объяснил, что ему понадобилось вечером съездить на калым… но куда именно — сказать не в состоянии… Якобы вывел машину из гаража, выехал за линию

боксов, вспомнил, что забыл сумку с документами, вернулся за ней пешком… Похоже на правду, но звучит не особенно убедительно. Скажу честно, наши опера тоже думают, что это пустой номер. Но если не будет алиби, причем железобетонного, Кнехту придется худо. Он сейчас основной подозреваемый. Пока задержан на сорок восемь часов, потом его, скорее всего, отправят в неврологический диспансер. Только в отделение, где решетки на окнах. Это я тебе говорю исключительно как подруге, если узнают, с меня погоны снимут. Вместе с головой.

— Света, а что он сам рассказывает про свою отлучку из города?

— Что-то невнятное. Путается в показаниях, то ли выдумывает, то ли действительно все забыл… Если и ездил куда-то, то ни билет не сохранил, ни других веских доказательств.

— Сергей тогда уехал к своей маме на поезде. Ему накануне позвонила сестра, сказала, что маме очень плохо. Он по-быстрому отпросился с работы, сорвался из города. Машину бросил недалеко от вокзала, я сама ее там на парковке видела.

Света некоторое время печально смотрела на Ольгу.

— Оля, дело не в машине. У Кнехта мама умерла еще два года тому назад.

* * *

Игнат Семенов возвращался с работы. Чувствовал он себя сегодня неважно, как и вообще в последнее время: ныл желудок, в голове шумело. Но каждый раз, когда он жаловался жене на недомогания, та с готовностью заявляла, что все его проблемы со здоровьем кроются исключительно в злоупотреблении спиртным. Семенов, конечно, злился, хотя в глубине души и понимал правоту супруги. Но лишь частично и условно. О каком злоупотреблении могла идти речь? Всего-то пара рюмочек водки за ужином, да четок по пятницам — кстати, надо купить по случаю… Ну и праздники, это ж святое — там и супруга вместе с ним рюмки три-четыре нет-нет, да и пропустит. Так что жаловаться он в последнее время прекратил, чтобы не портить себе настроение… Поморщившись от резкой короткой боли в подреберье, Семенов расправил плечи, подтянул живот и прибавил шагу. На ходу начал вытряхивать из пачки сигарету — рано еще думать о болячках, ему же всего-навсего пятьдесят семь!

— Здравствуйте, Игнат Валентинович! — вдруг услышал он приятный женский голос.

— Доброго вечера, красавица, — бодрячком ответил Семенов, с удовольствием поглядев на ладную высокую фигуру в шляпе и плаще, перехваченном широким поясом в тонкой талии.

— Вы меня помните? — с надеждой в голосе спросила женщина.

Семенов начал напрягать извилины.

— А-а, — воскликнул он. — Я видел вас в школе недавно. У вас там провод на рамку классной доски вышел.

— Верно, — улыбнулась женщина. — Можно вас побеспокоить?.. Нет, не в этом смысле.

(Мои мысли эта стрекоза, что ли, читает?..)

— Да, я слушаю вас, — с готовностью сказал электрик.

— Помните, вы говорили, что ваш коллега в какой-то город поехал поблизости?

(Положим, ничего я не говорил, что Серега собирался в Нижнеманск…)

— Когда? В какой город? — Семенов притворился ничего не знающим.