Осенняя молния
Шрифт:
Света выскользнула из-за стола, подошла к окну, повернула ручку, приоткрывая оконную раму. Потом посмотрела на часы.
— Скоро идти надо. Сегодня работы много будет, опять часов до десяти, наверное…
— Свет, можно вопрос?
— Да, конечно.
— Скажи, если не секрет: зачем ты себя так мучаешь этой службой? Ведь ни выходных, ни личной жизни… Ни поездок за границу, в конце концов. Могла бы найти себя где-нибудь в другом месте.
— Знаешь, Оля… У меня отца и старшего брата
— Тогда я забираю свой вопрос назад, — помолчав несколько секунд, сказала Точилова.
— Когда я поступала в школу полиции, — продолжила Светлана, — меня чуть было не забраковали из-за малого роста… Слушай, вот забавно — ты сидя почти такая же, как я стоя…
Женщины несколько мгновений смотрели друг другу в глаза.
Света спросила негромко:
— Откуда ты так много всего знаешь?
Помолчав, Ольга сказала, и тоже тихо:
— А ты знаешь, о чем я сейчас думаю?
— Может быть, я догадываюсь?
Ольга скорее почувствовала, чем увидела движение Светы. И она почти непроизвольно закрыла глаза. Ощутила, как кисть ее руки накрывает теплая ладонь, слегка сжимает… Пальцы другой руки касаются ее плеча, шелковистые волосы щекочут щеку. Мягкое прикосновение женской ножки к коленям… Секунда — и на своих приоткрытых губах она ощущает нежное дыхание… Ольга хочет податься вперед навстречу ласкам, но что-то ее удерживает… Ее целуют — легко, словно проводят перышком… Губы касаются шеи… Ольга чуть поднимает голову — она пытается сделать хотя бы небольшое ответное действие, но что-то останавливает… Ей не хочется ничего делать. Она не чувствует того, что по идее сейчас должно происходить; ее сердце лишь немного частит, но бедра не вздрагивают, голова не туманится сладко…
Она чуть отвернула голову, отклонилась. Света почувствовала тщетность своих ласк, остановилась. Убрала руки.
— Прости, — прошептала она, чуть отступая.
— Пожалуйста, не надо извиняться, — тоже чуть слышно сказала Ольга. — Это я немного переоценила себя… Может быть, просто не готова к этому.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
У Ольги слезились глаза — она уже третий час просматривала записи с камер, которые (не без звонка из полиции) предоставила ей служба безопасности. В воскресенье школа была заперта, в субботу работали только факультативы, для которых открывали лишь один коридор, ведущий вправо от поста охраны. В пятничном столпотворении Ольга не сумела вычислить никого из взрослых, кто бы мог войти и нарисовать зловещий (а может быть, ничего не значащий) крестик на двери ее кабинета. Но вот началось раннее утро понедельника. В школьный холл принялись слетаться первые ласточки. А это кто? Явно не учащийся, но и не педагог. И не технический сотрудник. Довольно высокий, вроде бы черноволосый…
Точилова загодя распечатала фото Саши Бондарева — молодой человек выложил его в «Фейсбуке», предлагая какую-то сомнительную субаренду складских площадей. Спустившись в холл, показала сидевшему за столом охраннику. Тот долго изучал фото, но заявил, что такого человека в школе вроде бы не видел. Когда Ольга продемонстрировала ему фрагмент видеозаписи, тот попытался вспомнить, и сказал, что какой-то мужчина действительно отирался в холле, но он был совершенно не похож на парня с распечатки — это
Решив, что Саша на маньяка-убийцу не тянет, Ольга покинула кабинет службы безопасности и отправилась домой. Возле своего подъезда увидела знакомую из соседнего — Симу Сафонову. Подумала — а чем черт не шутит? — и показала ей фото Саши. Женщина внимательно его изучила и, вернув распечатку, заявила с уверенностью:
— Толкался он возле вашего подъезда в воскресенье. Я видела, как он выходил. Не первый раз его тут вижу.
Ольга подумала, что от преследований Саши она еще не окончательно отделалась. Стало противно и даже немного страшно. А что она, в сущности, знает о серийных убийцах? В обычной жизни они ведь вполне могут быть добродушными, но также и нахальными, и при этом любить собак — почему бы нет? Послушать бы его мысли… Но как? Предложить ему встретиться? Что-то совсем не хочется. Попробовать выловить случайно? Где-нибудь на почте? Он ведь там ошивается, говорит, родственница работает… Тоже не вариант, может, он туда заходит раз в несколько дней.
Тем не менее Ольга решила зайти на почту, пока отделение связи не закрылось. У стойки — редкий случай! — не было ни одного клиента, знакомый «почтмейстер» скучал, склонившись над бумагами. Но когда Ольга подошла, он встрепенулся, узнав посетительницу. Точилова посмотрела ему в лицо и поразилась: она ни разу прежде не замечала, что у него такие неприятные глаза: узкие зрачки на фоне чуть розоватой радужной оболочки, прямо как гнойники — странное сравнение напросилось само собой. И эти глазки бегали, словно мужчина за стойкой был не в ладах с совестью.
«Наверняка потрошит чужие посылки, да и мои вскрывал тоже», — с уверенностью подумала Ольга. И обратилась к нему:
— Не подскажете, сегодня Бондарева работает?
— Бондарева? — переспросил «почтмейстер». Глаза у него перестали бегать. — Я не знаю такой сотрудницы.
— Ну как же… Она родственница этого человека… Александра Бондарева.
— Вообще без понятия. — Молодой мужчина широко улыбнулся, и от этой улыбки странные глаза стали выглядеть гораздо приятнее. Видимо, ответил он честно. — А кто это?
— Может, знаете? Он занимается перепродажей гаражей.
Глаза опять превратились в гнойники.
— Извините, я не знаю, о ком вы.
Реплика прозвучала более чем сухо, и Ольге ничего не оставалось делать, как ретироваться. Она извинилась за непреднамеренную ошибку и направилась к выходу, почти физически ощущая, как глаза «почтмейстера» буравят ее спину.
Выйдя на улицу, Точилова набрала номер Светы.
— Да, Оля, — послышался голос.
— Света, у меня есть одно подозрение. Даже не то что бы подозрение, просто небольшая идея, которую было бы неплохо проверить.
— Идея, говоришь? Это хорошо. А что именно нужно проверить?
— Видишь ли, я не знаю, как это сделать. Может быть, нам есть смысл встретиться?
— Конечно. Дело терпит до завтра? Я сегодня сильно занята.
— Думаю, терпит.
— Тогда на нашем месте. Завтра во второй половине дня.