Осевая метка
Шрифт:
Прям любо дорого посмотреть. Община поет на разные трудовые голоса, кипит в повседневных делах. Чуть левее от общей картины обнаружились с пяток аборигенов, уволакивавших в завалы трупы. Запашек шел с их направления.
– Может стыкнулись с кем?
– не унимался общинник.
– Поспешим, а? – подала голос одна из женщин. Крыса плавно обернулась, и женщина постаралась скрыться за телегой.
– Цыц, - отмахнулся Томат. – Джимми?
– А пойдем потихоньку, - согласился.
Вышли под извечный скрип тележных осей и побрели неспеша, позволяя местным узреть и проникнуться.
– Люсь, ты это чего?! – окликнул на повышенных Томат. Он побледнел и невольно замедлил шаг.
– Помидорник? – женщина ощутимо выдохнула и махнула рукой. – Вылезайте, это Помидорник.
– Томат, - поправил Томат.
– Насрать, - отмахнулась дама. – Таки решил перебраться?
– Сама знаешь, – нахмурился мужчина. – Обменялись же весточками.
– То верно, - покивала Люсьен. И подозрительно спросила: – Кто это с тобой?
– Нанял в охрану по случаю. На дороге неспокойно.
– Ага, ага, - пошамкала губами женщина. – Только чет стремно мне от них. Особенно с этого.
Она ткнула пальцем в тощего. Шест искренне удивился и покосился на меня – мол не виноват, командир, она сама выбрала главный жупел.
– Да мы сами его боимся, - звонко откликнулась Крыса. – Главное Марту не трогайте.
– Сочтемся, - буркнул тощий, багровея.
– Тихо, – твердо и веско сказал Замес.
Надо же, подействовало. Я удовлетворенно кивнул, наблюдая как люди Прядильщицы неторопливо возвращаются к делам, а на балкончике второго этажа прочищает горло бригадир.
– Бля, долбоебы! – прозвучало пробное.
Томат вздрогнул и спросил, точно шагнул с обрыва:
– Примешь?
– Когда отказывала, - немного обиженно сказала женщина.
– Приму как водится. Рокот проводи, покажи, обеспечь.
Один из охранников вздохнул:
– Чуть что, сразу Рокот. Рокот то, Рокот се…
Его сосед – товарищ с габаритами поперек себя шире и роста в полтора метра, пресекая нытье, показал страдальцу кулак размером с хорошую дыньку.
– Че случилось-то, Люсь? – осторожно поинтересовался Томат, уступая дорогу телегам, втягивавшимся за периметр.
– Да толстожопик приходил, - вздохнула тетка, концентрируя взгляд на моей персоне. – Старею, ядрена вошь, не разглядела тебя, мил человек.
– Джимми.
– Клянусь, от улыбки воздержался, но женщина вздрогнула.
Посмотрела на тощего, прислонившегося к борту, на умника, одарила взглядом женскую часть смены и хмыкнула:
– Смерть не любит крупных планов.
– Глубоко копнула, – согласился. – Но я Джимми.
– Толстожопик это который Ванька Зубр? – уточнил Томат.
– Толстожопик, - кивнула женщина. Определенная искра в ней есть –
– И что? – нетерпеливо спросил общинник.
– Мои ребятишки отбились, - ответила Прядильщица и посмотрела на могучего коротышку охранника, который не отводил от меня злобного взгляда. Хрена себе ребятенок - чисто боевой гном на минималках.
– Увидел чего? – поинтересовался я вежливо.
– Охолони, Кухарь, - немедленно вскинулась женщина, обращаясь к охраннику. – Это мясо тебе не по зубам.
– Вижу, - проскрипел гном. – Но не верю.
– Паренек с яйцами, - одобрил я.
– Что по черным?
– вклинился Томат, стараясь нивелировать возникшее напряжение.
– А вот это интересный вопрос, - мрачнея, сказала женщина.
– Сука, Жбан, - не сдержался Кухарь. Его взгляд метнулся к общинникам, задействованным на переноске трупов.
Я пригляделся - один из туземцев щеголял разбитым в месиво лицом. Ему еще и по корпусу прилетело, судя по кривобокой походке.
– Придурок с испугу метнулся к патрулю, - неохотно пояснила женщина.
– Ну и доложил, что ватажники тявкают на честную общину.
– А черные чего? – понизил голос Томат, и оглянулся, точно гвардейцы могли выпрыгнуть из-за соседних обломков.
– Подошли, вестимо. Как мы положили людей толстожопого, так и подошли. Отметили нарушение, попеняли, что не можем справиться с пустяковой проблемой и выдали предписание. Сам знаешь, на мелочь они времени не тратят, предпочитают, чтобы местные справлялись сами. А ватаги, что покрупнее, думаю и так им забашляли. Круговая, сука, порука.
– Оу, ты со словами-то не играй. Накличешь, - напрягся Томат. – И чего теперь? У Зубра, слышал, сильная бригада...
– Да какое там, - женщина сплюнула. – Потрепали его знатно, теперь лезет, куда не просят. Вот только и мы не черные.
– Сука, Жбан, - гнул за свое охранник. И кулачок со стесанными костяшками почесал.
– Предписание?
– решил я прояснить ситуацию. А то разговор, точно пряжа - вьется, вьется, но в узор нихера не складывается. Чуйка недобро встрепенулась – прям тревожный звоночек. Шутница Ось готова предъявить смене.
– На устранение Ивана Зубра, - ровно сказала женщина. – С целью обеспечения штатной работы общины.
– Заплатят? – прищурился Томат.
– Сам-то понял, что спросил, придурок? – рассвирепела Люсьен.
– Конечно заплатят. Прайс стандартный – три аэро на четверку. Только кому, сука, они будут платить, после того как мы с Зубром убьемся друг о друга? Чую, копают под меня – больно уж сразу все навалилось. А в совпадения я не верю.
– Кому-то приглянулась община? – перешел на шепот дрожжевик.
– Хрен им, - женщина с тоской обвела взглядом угодья. – Но на фабричной случается всякое. Сам знаешь, сегодня община под одним, а завтра, глядишь, уже чужие хмыри пользуют. Да и Ладожские любят поразвлечься.
– Косякнула перед ними? – напрямую спросил общинник и чутка отодвинулся от набычившегося Кухаря.
– Не при чужих, - отрезала женщина и выразительно посмотрела на помидорника.
– К тому же, патруль оставил обеспечение во исполнение предписания.