Осевая метка
Шрифт:
– Черная Бетти - Хваталка, - сказал я, щурясь на пламя.
– Командир, - с укоризной откликнулся тощий, чуть подвигая Пугало.
– Слышал про такую, - авторитетно подтвердил Замес, храня серьезную мину на лице.
– Вы че? Стебетесь? – насторожилась мелкая.
– Давно не отжималась? – удивился я.
Ива фыркнула, почти хохотнула и помотала ладонью – мол не обращайте внимания.
– Почти поверила, - вздохнула Фрау с облегчением.
– Придурки, - буркнула Крыса, отпуская рукоять Малюты.
Славно обменяться мнениями с соратниками,
– Сидите, - я передислоцировался на лежанку, обустроенную близ беседки, и плюхнулся в горизонталь, слушая негромкий говор подопечных. Пора отдохнуть, бойцы справятся.
Если вкратце – отдых задался. Не ошибусь если предположу, что смена забралась в никому не нужную дыру, где никогда и ничего не происходило. Из всех проблем – только акустика зоны, что иногда тревожила нервы непонятными выплесками. При таких условиях, дай время, можно обрасти жирком. Так что на легкую физуху я подопечных пару раз сгонял – нагулять аппетит перед дегустацией изысков, сотворенных гением Фрау.
Есть свой шарм в поглощении мясной похлебки на заднем дворе мертвого города. Но хорошего помаленьку, как говорится.
Собрались в дорогу не сказать, что быстро. Упаковались, подчистили следы, проверили обвесы и свыклись с мыслью, что пора возвращаться на маршрут. Сигнал звал, а функция, чуть отойдя от шока, начала осторожно намекать оператору о сроках.
Я положил ладонь на ширму. Видишь, железная, нудеть ни к чему – смена готова к директивному заданию. Под пальцами плеснуло теплом, отозвавшись трепетом индикаторов на наручах.
Волю в кулак, Джимми - намерение, что лезвие, открывающее путь.
Но шло тяжеловато, сука. Точно продавливаю резиновую стену метровой толщины. И непонятно – то ли не хватает силенок, то ли специфика барьера близкого к Оси. Хотя по ощущениям до фаллического символа Аади еще порядком километров.
Ширма чпокнула, раскрываясь мутным овалом, когда я, чутка разозлившись, вспомнил про декомпилятор. Сквозь пелену прохода проступили искаженные образы – дома, сарайчики, отблески огней. Подкрался звук, сотканный из ноток свойственных обитаемому лагерю. На площадке перед пробоем барьера замерли трое мужичков в походном камуфляже – развернулись к проходу и вытаращились.
Ива невнятно икнула. Надо бы как-то отреагировать, ломая затянувшуюся паузу. Я помахал рукой и вежливо улыбнулся:
– Добрый день, граждане.
Окончание главы 2)
Глава 3
Немая сцена. Прям по классике – массовка молчит и таращится. Герои, сука, недоумевают.
– Медленно вперед, - буркнул я соратникам. Пора привнести в события чутка определенности.
Скрипнуло колесо телеги. Аборигены вздрогнули, но с места не сдвинулись – уставились на Марту, точно ждали вселенского откровения.
Лады, есть время провести рекогносцировку. Я оглядел местность. Легкая дымка искажений барьера
Тропинки чистые - видно, что следят. За кривыми заборчиками чернели небольшие грядки с проблесками зелени. На одной сосредоточенно копалась чумазая девочка лет десяти, одетая в спецовку не по размеру. Сумрачно глянула на наше прибытие и вернулась к работе. В небольшом загончике близ контейнера меланхолично фланировал с десяток курей.
Я прислушался к ощущениям. Температура почти комфортная – кожа чувствует токи тепла. Запахи похуже – наносит общей немытостью, чутка затхлостью, навозом и сортирным амбре от ряда кабинок близ барьера. Но кабинки зачетные - синие слегка помятые конструкты биотуалетов.
Общее впечатление несколько смазано – народ вроде живет, инфраструктура налажена, но фон слегка гнетущий, что непонятно. Местные, застывшие в шоке, выглядят почти опрятно - одежда комплектна, хоть и замызгана. У женщин, коих разглядел подле теплушек, прикид почти классический фермерский - простой, но добротный.
Хрен поймешь – за что купить, как говорится. Стрелять, не стрелять? Аборигены молчат, не отвечая на приветствие. Хотя чуйка на удивление молчит. Лишь функция всколыхнулась довольством – белый штырь Оси ощутимо увеличился в размерах и давит стойким сигналом, в котором проявился некий пульсирующий ритм, напоминающий биение исполинского сердца. Нервирует, падла.
– Командир? – одними губами шепнул Замес.
Троица мужиков синхронно бухнулись на колени, заставив смену откачнуться. Тощий приложился задницей к ободу Марты и нахмурился.
– Славься Барьер! – провозгласил нестройный хор.
Гляжу, дамочки, оставившие бытовые дела, тоже поспешили преклониться. Один из комитета по встрече простер к нам руки:
– Сбылось. Сбылось. Сбылось.
– Че? – вздрогнул Замес.
Шест скривился, прошептав:
– Так и знал, сука. Психические.
Ива еще разок икнула. Я строго покосился, намекая, что бойцам стоит вести себя как бойцам. Затем вежливо помотал ладонью, акцентируя внимание на местном населении:
– День, говорю, добрый.
– Славься Барьер!
– Бля, - выдохнула Крыса, тиская рукоять Малюты.
От теплушки, что выделялась позитивным зеленым раскрасом, в нашу сторону торопливо заковылял пожилой мужчина - припадая на левую ногу, пыхтел, оправлял на ходу некое подобие пиджака и не скрывал волнения на пожеванном годами лице. Не иначе как представитель местной администрации.