Ошибка в объекте
Шрифт:
— Валя, а тебе не кажется, что мы напрасно открыли перед ней свои карты?
— А какие карты мы открыли? — удивился Демин.— Про Татулина рассказали? Она и так знала, что он задержан, что ведется следствие. Сумочка? То, что сказала сегодня, она могла сказать и завтра. Хотя как раз завтра могла и не признаться, что это ее сумочка. Равская наделала кучу ошибок. Коля, она попросту не справилась с информацией, которую мы вывалили ей на голову. Она умеет себя вести, ее голыми руками не возьмешь, но она в панике. Пройдет не более десяти минут, и ты в этом убедишься. Еще какие карты мы открыли? Рассказали о смерти Селивановой?
Водитель пощелкал тумблерами, и машина сразу наполнилась таким разноголосьем, что казалось, невозможно не заблудиться, найти нужный голос, нужного человека.
— Говорит Тайфун, говорит Тайфун,— зычно сказал в трубку водитель.— Вызываю Буран.
— Буран слушает, буран на приеме,— тут же отозвался голос дежурного.
— Прошу,— водитель протянул трубку Демину.
— Дежурный? Это ты, Юра? Привет. Демин говорит. Демин. Юра, свяжи меня, будь добр, с шефом, если он еще на месте… Иван Константинович? Опять Демин. Равская позади. Да, проехали. Дала ценные показания. Зря торопились? А разве можно торопиться зря? Ладно, все понял. Меньше слов. Понял. Иван Константинович, надо бы двух оперативников по ее адресу. Только наблюдение. И за ней, и за квартирой. Да, основания есть. Да, серьезные. Прямой выход на Селиванову. Иван Константинович… Если вы не против, я бы хотел несколько продлить сегодня свой рабочий день… Кувакин тоже не торопится домой… Спасибо. Кабинетная работа начнется завтра. Да, прямо с утра. Есть строго следовать закону. Что? К черту!
В машине снова наступила тишина.
— А вот и она,— спокойно проговорил Демин.
Равская выбежала из-под арки и, обеспокоенно оглянувшись, быстро зашагала в сторону от оживленной, освещенной улицы — не глядя на дорогу, по лужам, наполненным тающим снегом.
— А вы знаете, ребята,— обеспокоенно сказал водитель,— она ведь к нам торопится. Разрази меня гром, если ошибаюсь. Что будем делать?
— Скажи, что занят, и весь разговор. А мы пригнемся, на заднем сиденье она нас не увидит.
Равская подбежала к машине, распахнула дверь.
— На Северную подбросишь?
— Занят,— лениво обронил водитель.
— Десятки хватит?
— Скукотища-то какая,— водитель зевнул.— Толкуешь людям, толкуешь — все без толку. Не понимают русского языка.
— Болван! — с явным наслаждением бросила Равская и, захлопнув дверцу, не оглядываясь, быстро пошла к перекрестку.
— Вылазьте, ребята,— добродушно сказал водитель.— Опасность миновала. Ездют тут всякие… Без вас десятку бы уж заработал… Смотрите, такси останавливает. Поехали, что ли?
— Поехали,— сказал Демин.— Здесь уже нечего делать. Видишь, Коля, на Северную собралась,
— То есть как «на пушку»? — возмутился Кувакин.— Вроде того, что Селиванова жива, а мы, значит, в мертвые ее записали, чтоб Равскую распотешить?
— Меряет на свой аршин. И потом, согласись, поступает разумно. Если Равская в этом деле замешана, она, конечно же, хочет знать, насколько реальна опасность.
Кувакин напряженно всматривался вперед, боясь потерять такси из виду. Завидев светофор, он подавался вперед, впиваясь пальцами в спинку переднего сиденья, переводил дух, но ненадолго. Наконец водитель не выдержал.
— Ты, Коля, отдохни,— сказал он.— Все будет в порядке. Пока в гостях у нее был ты, ни в чем не оплошал, нет? И слава богу. А теперь моя очередь.
— Нырнет под красный свет, а потом ищи-свищи,— проворчал Кувакин.
— Авось,— беззаботно ответил водитель.— Да и приехали уже. За углом Северная.
Не ожидая полной остановки, Равская выскочила из такси, на ходу бросила за собой дверцу и бегом устремилась к тому самому дому, с которого Демин начинал утром расследование.
Такси оставалось на месте.
— Она попросила его подождать,-сказал водитель.
Демин вышел из машины и быстро направился к такси. Подойдя, он, не говоря ни слова, открыл дверцу и сел на переднее сиденье.
— Занят,— сказал таксист.— Пассажир сейчас подойдет.
— Знаю. Моя фамилия Демин. Следователь. Вот удостоверение.
— Не надо, на слово поверю. Такими вещами не шутят. Наверно, выдумки не хватает,— засмеялся пожилой таксист.— Но я не могу ехать, денег не взял с пассажирки.
— Повезешь ее и дальше. Только вот что… За углом заправочная станция. Задержись там минут на десять, а потом езжай, куда она скажет. Добро?
— Попробую. Но, по-моему, она торопится. По дороге все машины выматерила, которые на пути оказывались.
— Значит, договорились. Вон наша машина — серая «Волга»… Мы тоже у заправочной остановимся, только наверху. Как мигнем фарами — можешь ехать.
— Ну что ж, это даже интересно.
— Пока,— сказал Демин, выходя.
Равская пробыла в доме около семи минут. Вышла неторопливо, постояла под окном, видимо, прикидывая высоту. Потом снова направилась в дом, но тут же вернулась. С минуту постояла у такси, будто не решаясь сесть. Потом медленно открыла дверцу и, аккуратно подобрав полы длинной дубленки, села рядом с таксистом.
— Демин идет по следу! — зловеще сказал Демин, выходя из машины. Прыгая через ступеньки, он поднялся на пятый этаж и позвонил. Дверь открыла Вера Афанасьевна. Братья Пересоловы тоже оказались дома. Оба обеспокоенно вышли из своей комнаты.
— Добрый вечер! — приветствовал всех Демин.— Какие новости?
— Какие могут быть новости,— прошептала Сутарихина.— Сидим весь день да в пол смотрим. Вот те и все новости.
— А у тебя, Толя?— спросил Демин у младшего Пересолова.
— Сейчас,— сказал тот и пошел к себе в комнату.
— Вот только что заходила подружка Наташина,— начала рассказывать Сутарихина.— Веселая забежала, щебечет, смеется… А как узнала — побелела вся, если бы Толик не подхватил, тут бы на пол и ахнула… Воды выпила, кой-как с силами собралась и пошла бедная…