Ошибки прошлого книга 3

Гильмутдинов Ирек

— И-и-и?

— Предлагаю тебе завести питомца.

— С дуба рухнула? Где я, а где питомец? Как ты предлагаешь мне его кормить? И чего ты взяла, что он вообще захочет быть питомцем?

— Тогда убей его. Он же всего лишь монстр. Да, маленький, но монстр. Который, когда вырастет, начнёт убивать. Ради пропитания, но это конечно же неважно.

— Э-э-э, погоди. Он же дитя совсем, — пошёл я на попятную.

— Короче, братец. Когда он вылупится и заметит тебя, дунь в свисток, а лучше несколько раз и дай ему еду. Так он станет ассоциировать,

твой голос с едой, и всегда прилетит к тебе.

— С чего ты всё это взяла? Откуда такая уверенность?

— Интуиция.

— Допустим это так. Взять-то я его с собой всё равно не могу.

— И не надо. Если всё удастся, то он сожрёт своего отца и тем самым наберётся сил. Когда будешь проплывать обратно, просто заберёшь птенца и всё. Может он вообще к тому времени сам умрёт или его сожрут.

— Ты так легко об этом рассуждаешь, как будто раз сто уже проворачивала нечто подобное.

— В те дни, когда я была жива, у меня был питомец. Немецкая овчарка. Умнейшая собака скажу я тебе. Поверь, иметь питомца — это потрясающее чувство. Почти так же весело, как и детей.

— У тебя были дети? Сколько ты вообще прожила?

— Не-а, детей, к сожалению, не сложилось, — с грустью ответила она. — А прожила я всего тридцать лет в первый раз и двадцать семь во второй. В третий пятнадцать, а вот четвёртого не было.

— А почему так мало?

— Биокорп дал сбой, а отец не знал, как это исправить. Ладно потом как-нибудь расскажу.

Пока мы болтали, скорлупа окончательно треснула и развалилась на несколько частей. То что осталось смотрело большими жёлтыми глазами, а следом произошло то, чего я никак не ожидал.

— Мама? — услышал я писклявый голос у себя в голове и от удивления дунул в свисток.

— Твою налево. Это что сейчас было? Как он смог пробраться в мою голову?

— Фиксирую ментальное воздействие. Слуша-а-й, а ведь ты же хотел повстречать развитого животного, способного говорить. Мечты сбываются.

— Ну как бы да. Но…

— Кушать, кушать, кушать, — зазвенело в моей голове.

— Чего делать-то?

— В смысле чего делать? Покормить.

— Так в моей сумке кроме вяленого мяса ничего нет больше. Ему такое вообще можно?

— Мне-то почём знать? У меня собака была, она на молоке по первой росла.

Достав полоску вяленого мяса, бросил её в открытый клюв. Прошла секунда, максимум три, и я опять услышал: «кушать, кушать, кушать».

— Да где я тебе столько еды найду? Жуй медленнее! — чуть прикрикнул я, кинув в открытый клюв ещё полоску мяса. И… Это подействовало. Птенец, склонив голову набок, моргнул своими большущими жёлтыми глазами, а затем я вновь услышал: «кушать, кушать, кушать». Ан-нет, не подействовало.

— Артур, попробуй обратиться к нему так же, как ты это делаешь, когда обращаешься ко мне.

Отвечать не стал, а сразу начал действовать. Минут десять я пытался донести до него мысль — еды нет, но всё безуспешно.

— Арти, кажись, я знаю, в чём дело. Ему необходимо

дать имя.

— Как же мне его назвать? Птичка? — усмехнулся я.

— А почему бы тебе не проявить фантазию? Она у тебя богатая, — произнесла Олька с усмешкой в ответ.

— Интересно, это мальчик или девочка?

— Сам же видел, как он отреагировал, когда ты на него прикрикнул, — это явно самец. Если бы это была самка, она бы вжала голову — защитный инстинкт.

— Самец, говоришь, — задумчиво произнёс я, перебирая в уме возможные имена.

— Придумал! Нарекаю тебя — Фулгур.

— А теперь скажи ему то же самое, но мысленно, — посоветовала Олька.

— Нарекаю тебя — Фулгур. Что означает «Молния».

Птенец замер, а затем одобрительно кивнул и через долю секунды — кушать, кушать, кушать.

— Ты тоже это видела? — спросил я, кидая ему полоску мяса. — Он что понял меня?

— Да. Видимо, ему понравилось имя. А судя по скорости, с которой они нападают, это имя подходит ему как нельзя кстати.

Я сам не заметил, как подошёл и погладил птенца по головке, пока тот жевал, точнее, глотал очередную полоску мяса.

— Ой, это так мило. Я знала, что у тебя доброе сердце и ты не убьёшь дитя.

Ответить я не успел, так как услышал звуки приближающей птицы.

Смазав ядом гремучей смерти клинок и выпив эликсир, придающий сил, приготовился ждать. На всякий случай лёг рядом с птенцом и притворился мёртвым, а себе на живот положил несколько полосок мяса. Издалека станет казаться, будто он пожирает мою плоть. Прикрытие так себе, но, считаю, сойдёт. Прошло с пяток минут, прежде чем я приоткрытым глазом увидал зависшего над гнездом аквила, держащего в лапах кабана.

Сбросив добычу, к моему счастью, птица не улетела, а клювом аккуратно коснулась Фулгура, но тот отпрянул, чем, видимо, сильно озадачил аквила. И я рассудил, что лучшего момента для атаки не будет. Собравшись, я нанёс удар снизу вверх, пробивая голову и вонзая остриё в мозг. Хищник, не ожидавший такой подставы, среагировать не успел. Как, впрочем, нанести мне какой-либо урон. Он лишь перевёл взгляд с меня на птенца и в ту же секунду рухнул замертво.

Я старался не встречаться взглядами с птенцом. Почему-то на душе было гадко. Нет, я понимаю почему, но будь это там, на земле, я бы, как говорится, вообще не парился. Но вот так вот прямо на глазах ребёнка, хоть и не человека. Гаденько.

— Артур, спешу тебя заверить, у животных всё наоборот. И в данной ситуации был убит опасный хищник, а не его родитель. Так как для Фулгурика ты мама, ну, то есть отец, я хотела сказать.

— Погоди-погоди. Как ты его назвала? Фулгурик?

— Да, а что такое?

— Не называй его так. Он Фулгур, гордый и опасный птиц.

— Ой-ой-ой защитник птичек нашёлся. Кто-то вообще хотел его убить.

— И в мыслях не было.

— Кушать, кушать, кушать, — услышал я вновь и, развернувшись к птенцу, проговорил: — С чего хочешь начать?