Ошибочная версия
Шрифт:
— Да нет у меня никакого золота! — почти закричал Женя. У него и вправду не было золота, монеты сразу же забрал Вареник.
— Нет, и хорошо, зачем же кричать? — спросил лейтенант, который откровенно наслаждался своей ролью. — А ведь было. Причем не контрабандное золото, нелегально перевезенное через государственную границу. И много было золота. Куда вы его дели?
— Ничего не знаю об этом.
— Послушай, ты! — Лейтенант встал и подошел поближе. — Упираться ты не будешь.
Он был почти такого же
— Сегодня в туалете кинотеатра “Победа” ты купил четыреста монет сирийской чеканки. Где они?
— Я не покупал, — стоял на своем Женя.
— Ладно, дурачок. Устроим очную ставку, предъявим фотографии, сделанные в туалете, приведем гражданина, у которого ты купил. Суду хватит материала. Только срок твой будет больше. Где золото?
Женя понимал, что это провал. И провал полный. Но что делать?
— Меня попросили, — быстро сказал Женя. — Меня попросили его купить.
— Кто? — напирал лейтенант.
— Человек один. Я его не знаю
— Бросьте, Сташевский. — Лейтенант отошел, снова сел, поигрывая пистолетом. — И вы его знаете. И мы его знаем. Более того, там сейчас находятся наши товарищи, идет обыск. И для нас во всем происшедшем никаких неясностей нет. Я у вас хотел получить чистосердечное признание. Что ж, посидим, подождем машину.
Он оставил пистолет на коленях, закурил, затянулся, выпустил дым тонкими колечками. На Женю он уже не глядел.
“Это была ловушка, — подумал Женя — Они следили за нами, видели меня с Вареником. Конечно, тогда запираться бессмысленно. Он-то молчать не будет. А если это игра, если они ничего не знают, а я признаюсь, как последний дурак?”
— Послушайте, товарищ…
— Я вам сказал, как нужно ко мне обращаться.
— Гражданин лейтенант, но я того человека действительно не знаю.
— Бросьте. Все вы знаете. И не первый день знаете. И не раз обделывали с ним делишки. Вы мне еще скажете, что Жалейку тоже не знаете? Григория Михайловича? Первый раз слышите, правда?
“Вот почему Вареник про Жалейку молчал, — догадался Женя — Они же взяли его. А Вареник, сволочь ненасытная, знал, что Гриша попался, знал и все-таки послал меня на эту встречу. Ну, гад. И я должен его прикрывать?”
— Ну?
— Монеты, которые я купил сегодня, я отдал… — Женя поднял голову. В нем нарастала злоба. Почему он должен в конце концов сам себе увеличивать срок, защищая Вареника? Он и так получал львиную долю, хотя всю работу делал Женя. Почему?
— …Варенику Георгию Александровичу
— Давайте подробно. — Лейтенант смотрел скучающим взглядом. — Ну, знаете, как положено — кто такой где живет, чем занимается. Все по форме, а то что ж это за признание.
Женя назвал адрес Вареника.
— Так. Кем работает?
— Старшим товароведом в Коопвнешторге.
— Прекрасно.
— А что дальше-то? — Женя совсем сломался. Когда он прежде думал о такой минуте, ему казалось, что он будет глядеть в глаза и говорить смело: “Нет, не знаю, на ваши вопросы отвечать не буду, ничего вы от меня не услышите”. Пусть ищут, пусть доказывают, если смогут. Но вот она пришла, эта минута.
Он был похож на пустой мешок — большой, толстый, обрюзгший человек с красными воспаленными глазами и отвисающими губами.
Прошло не больше получаса, а милиционер знал все. Про Виктора, который должен вернуться с очередной партией товара, про Хаджиева, про Вареника и Валю, в общем, все, что знал сам Женя.
— Все, — сказал Женя. — Я все рассказал.
— Да, — задумчиво протянул лейтенант. — Дерьмецо ты, мальчик.
Женя понял, что допрос окончен. И вдруг что-то беспокойно кольнуло его. Ах да, милиционер говорил про машину, а ее все нет. Где же она? Почему?
— Должен тебе сказать, что ты портишь мое впечатление о работе нашей милиции, — издевательски продолжал лейтенант. — Уж если бы я и вправду был милиционер, ты бы у меня на воле не гулял.
Женя слушал, ничего не понимая.
— Считай, фрайер, что твое счастье — ты на меня попал. — Высокий встал, подошел поближе и вдруг коротким слепящим ударом сшиб Женю со стула. Тот ахнул и повалился на бок. Острая боль заставила его согнуться, переломиться пополам — высокий с размаха влепил Жене в бок носком ботинка.
— Встань, падла.
Женя поднялся. Кровь текла из разбитой губы, Женя размазывал ее по лицу, всхлипывая:
— Вы не имеете права, я все рассказал.
— Замолкни, сука! Не понял?
Женя не успел отшатнуться, и высокий снова ударил его по лицу На этот раз Женя устоял на ногах.
— Сядь, — рявкнул высокий.
Женя послушно сел.
— Сиди и внимательно слушай. Если хоть на минуту раскроешь пасть, убью, как собаку. Понял?
Женя кивнул.
— Так вот… — начал Белый.
Было уже далеко за полночь, когда Валя вновь услыхала шаги во дворе. Она подняла голову. Человек миновал тусклый круг света от лампочки над входом, прошел через двор и остановился в подъезде.
— Ты здесь? — спросил он. — Порядок. Здоровый, а лапшистый. Я даже не думал, что он так запросто ссучится.
Они ушли, шаги их долго еще звучали на тихой ночной улице. Потом Валя, с трудом переступая затекшими ногами, вышла из подъезда. Она не могла понять ровным счетом ничего. Милиция арестовала Женю. Но ушли они без него? Отпустили? Может, он их подкупил? Этот сказал — “ссучился”. Значит, предал? Кого? Виктора? Виктор попал в беду. И виновата она, Валя.
Все, что происходило с ним в этот день, было так необычно, что Саша забывал про усталость.