Осинка. Чужая сила
Шрифт:
– Не знаю, может, дети Ветра могут ее как-то скрывать?
– Либо это родовая защита Веро от таких, как ты, – ответил невозмутимо Тахо, а я воздухом подавилась.
Таких, как я? Да…
– Тогда вот что, – начал вдруг командовать хранитель, – я к ним не пойду, незачем показываться. Ни в виде человека, ни в медвежьей шкуре. Останусь здесь ждать. Буду нужен, позовешь. Связь между нами проложит дорожку мгновенно.
– А личина моя слетит? – недовольно проворчала я. Интересно, а как я в самом деле хотела еще и Тахо с собой затащить на корабль? Самой бы…
– Покуда ты мертва – сама
– Опять ты про смерть… – я тяжело вздохнула. Села на поваленное дерево у реки и невольно отпустила силу свою по кончикам пальцев, мягко поглаживая сухой ствол.
Маленькие зеленые искорки спорхнули с ладони, заторопились, перебежали на кору, закручиваясь веселым ветерком. Неужто спелись два дара? Договорились?
Темная мокрая древесина подо мной начала потрескивать, вбирать в себя мягкое свечение, а потом поднатужилась – и пустила сильные здоровые корни. Потянулись ввысь веточки новые, набухли на них липкие почки.
– Вот бы меня так кто оживил, – запечалилась я.
Но Тахо мне спуску не дал:
– Хорош себя жалеть. Ты сюда не плакать пришла. Потом думать станем, что с тобой такой делать!
Я нахмурилась, лицо ладонями потерла и, пытаясь взбодрить сама себя, вскинула подбородок:
– Ладно, давай прощаться. Дальше одна.
Я подошла и неловко обняла Тахо. Он подернулся дымкой – и вот уже рядом стоял здоровущий матерый медведь. Дразнясь, потрепала зверя по могучей холке, он рыкнул, показав желтые длинные клыки, а потом, не торопясь, вразвалку пошел в сторону леса.
Я провожала его взглядом, собираясь с духом, втянула воздух и замерла. Что-то не так. И тут же застыл медведь, занеся переднюю лапу для шага. Птицы остановили свой полет, нелепо зависнув в воздухе. А я, оглянувшись, хмыкнула:
– Приветствую вас, Прародители.
По-хорошему и поклониться бы не мешало, все же божества мои, предками почитаемые. Но робости у меня больше не было. И не человек я теперь. Вроде как одна из них.
Файро недовольно хмурился. Где же его смех гудящий? Где искры огненные в волосах? Потухший взгляд и поникшие плечи были мне ответом. Терра выглядела лучше, но и в ее глазах поселилась тоска. Веро, конечно же, не пришла.
– Прости нас, девочка, – начала Земля.
Я головой мотнула, скривившись.
– Твое право, – неторопливо продолжил Огонь. – Не веришь нам боле, мы понимаем. Но я все равно хочу сказать – моя ошибка привела тебя к такому посмертию. Не помогли мы тебе, не направили. Вместо совета дали боль и обиду. Потеряли силу лесную.
– Не потеряли, – остановила его я, опустив плечи.
– Но ты же мертва, я чувствую твою новую природу! – воскликнула Земля.
А я просто молча подошла и дотронулась до коры березы. Быстро-быстро на холодных, приходящих в себя от спячки веточках проклюнулись нежно-зеленые листочки, расправились, потянулись к солнышку.
Файро изумленно хлопнул себя по колену и захохотал-загрохотал:
– А вот это мне по нраву! А вот это чудо чудесное! Как же вышло так, Осина?
А я, немного подумав, сказала:
– Во мне сейчас еще и сила Эйра прячется, – и, глядя на изумленных Прародителей, добавила, усмехнувшись: – пока не понимаю, как мне с ней?..
– Они не борются в тебе? – спросила Терра. – Все, что я изучала, все книги старинные отрицают возможность совмещения стихий!
– Мне кажется, они договорились, – вот уж чего я рассказывать точно не буду, так это о своей связи с Эйром, тем более я и сама не понимала, что она означает.
– Тогда я знаю, как нам ошибки свои искупить, – Терра посмотрела на Файро, а он, на мгновение замерев, кивнул:
– Согласен, сестра.
И Терра продолжила:
– Мы наполним тебя своими стихиями.
– Но… – начала было я, думая, что мне с таким даром делать. Только разобралась с двумя воюющими силами, а тут и еще два бурлящих потока на подходе. Но внутри уже что-то говорило: это хорошо. Это правильно.
– Давайте попробуем, – ответила я и села на землю.
Земля и Огонь опустились на колени рядом, по обе стороны от меня. Терра положила руку на одно плечо, Файро на другое. И потекла в меня чужеродная энергия, выворачивая жилы и сжимая кости. Была бы человеком – точно не выдержала бы. А сейчас просто наблюдала со стороны, как принимает мое мертвое тело силу огня, как горит, плавится внутри чужая кровь, как остужает ее прохладная сила земли, успокаивает, убаюкивает.
Я почувствовала тот момент, когда силы отделились от Прародителей. И остались внутри. Признали меня хозяйкой. Молоденький огонь весело дразнил ветер внутри, а земля ластилась к лесу. Да… А я чувствовала себя живой. Казалось, захочу – и все будет, как раньше.
Но нет. Когда я открыла глаза, Терра в ужасе отшатнулась, а Файро вскинул руки, зажигая на ладонях огонь. Я была голодна. Наверное, ни одна личина не могла скрыть жгучую темную бездну, требующую крови.
Тяжело сглотнув, я поднялась и хрипло спросила:
– Как Греггу удавалось справляться с таким голодом?
– Не знаю, – отступила Терра. – Может, и не удавалось, если вспомнить все истории, которые за ним тянутся.
Мне хотелось рычать, неужто я теперь то самое зло, которым детей малых пугают? Не хочу! И почему снова так резко голод? С чего? И тут же поняла: кровь нужна для восстановления мертвого тела, выжженного внутри огнем, вывернутого силой земли. Так, а может?.. И закрыв глаза, я пустила лесную стихию по жилам, по костям, по коже бледной. И почувствовала, как отступает непреодолимая тяга, как успокаивается Тьма, как недовольно прячется Бездна, притаившись. Она будет там. Ждать. Но покуда я могу, буду справляться своими силами.
И внезапно меня настиг самый настоящий голод пустого желудка, что я даже рассмеялась от радости. А Огонь с Землей рядом заметно растеряли свой боевой задор. И, похоже, вздохнули с облегчением.
– Ладно, чего рассиживаться, – весело сказала я им. Внутри щекотно лесная сила завершала свою работу, а я учуяла одуряющий запах жареного мяса от костра чужаков.
– Береги себя, Осинка, – мягко обняла меня Терра.
– Прости нас, – прогудел Файро.
А я проверила свои ножи под кожухом, натянула посильнее на глаза шапку да пошла к негостеприимному костру. Со мной вместе снова ожил мир вокруг, значит, и Прародители ушли.